Читать «Корабль отстоя» онлайн - страница 137

Александр Михайлович Покровский

Может, и так.

Отец умер в шестьдесят восемь. В машине скорой помощи, у него отказали почки. Он жил под Лугой в совхозе «Рассвет», строил дачу, разводил коз.

Помню, как он ездил поднимать целину. Надолго. Мы ещё были совсем маленькие. Как символ абсолютной бесполезности этого дела, он привез оттуда полный мешок пшеницы.

Он приехал колючий, с бородой.

Я к нему сразу прижался и задохнулся от чувств.

Дед и прадед

Прадеда с отцовской стороны звали Михаилом.

Он был доктором медицины и в 1910 году умер в Вене, куда выехал лечить рак печени.

Мать моего деда умерла в 1900 году. Деду тогда было 2 года.

В 1910 он попал в приют для благородных сирот принца Ольденбургского.

Приют помещался под Лугой, и в 1910 году мальчики из него ездили в Стрельну на могилу принца. На фотографии все они одеты в униформу.

А в 1918 году дед Сергей был уже бойцом Красной Армии.

Надо было что-то есть, именно поэтому он и записался в красноармейцы.

В графе «происхождение» написал «мещанин».

Два его старших брата, Алексей и Всеволод, к тому времени уже должны были воевать на стороне белых.

Они были старше на несколько лет и революцию встретили кадетами.

О судьбе их ничего не известно.

Все это рассказал дед под большим секретом своей супруге и моей бабушке, и все это так и осталось бы между ними, если б бабушка под большим секретом не рассказала все это своим детям.

До 1936 года дед посылал своей собственной прародительнице ежемесячно 10 рублей. Тогда это были большие деньги. В те времена его бабушка ещё была жива.

Она жила в родовом имении где-то на Псковщине. Там её никто не трогал. За необычайную доброту крестьяне оберегали её от всяких напастей.

И имение её сохранили – имение князей Вяземских.

Прапрабабушка со стороны отца носила эту фамилию.

Как-то тетка Лида торжественно показала мне фотографию Вяземского Петра Андреевича и спросила: знаю ли я кто это. Я сказал, что это Гоголь.

Все попытки моей тетки найти хоть какие-то следы Вяземских в вышеуказанном месте не увенчались успехом. Наверное, имение было совсем в другой стороне.

Да и имение ли?

Дед Сергей умел заметать следы.

Этому его научила Красная Армия.

До сих пор ни в чем нельзя разобраться.

Бабушка и её родня

В 1923 году дед, так и не побывав в боях за дело революции, уволился в запас и женился. В жены он взял девушку из Луги по имени Мария. Она была красива и с косой. Её так и звали: «Маруся с косой». Коса до пят. Волосы цвета пепел.

Есть подозрение, что познакомились они ещё в те года, когда дед учился в реальном училище. В это время в женской гимназии она, кроме русского, изучала немецкий и французский.

Дед Сергей был не первой её любовью. Сначала был Павлик Сперанский, сын священника. По нему тосковали. По нему лили слезы. И это были слезы любви. Потом он куда-то делся.

Ее отец – Антон Брувер-Буценок, выходец из Латгалии, страны озер, высокий, видный, красивый, с бородой – служил дворецким.

Как-то в Лугу из восточной Польши приехало четыре сестры – Юля, Агата, Розалия и Петрунеля. Последняя была модисткой и содержала сестер.