Читать «Полдень, XXI век. Журнал Бориса Стругацкого. 2010. № 4» онлайн - страница 62

Почему, все, все, што я делаю, кажется другим глупым и странным?!

10 ктября

Атас! Прикол! Я вне себя! Я был у старика! У Гадкого Барби!!! Вот прикол! У ево дома куча старого барахла, и много книжик, которые я никогда раньше ни видел. У нас дома, да и у других тоже есть разные книжки и журналы: «Барби мода», «Барби кулинар», или там «Как приворожить хорошенького барби». Но все эти книжки тоненькие, с большими картинками, а эти книжки толстые и почти совсем бес картинок. Все они очень старые, обтрепаные, и некаторые с оторваными страницами. Одна ис книжик, самая толстая называется «Энциклопедия». Я спросил старика чево это такое, и он сказал што в ей собраны знания в разных областях человеческой деятельности. Я спросил ево, што такое человеческой? И он сказал обалденную вещь! В это просто невозможно поверить! Он сказал, што раньше не были ни барби, ни пупс, ни другии, а все назывались люди! Отпад, да и только! Я спросил старика, куда же они эти люди подивались? Он сказал, что сам толком не знает, кажется с ими случилась диградация, но што это такое старик не знает, может болезнь такая, как у нас свинка или корь. Во всяком случае, так говорил ево дедушка, который еще застал людей. Дедушка, когда старик был совсем маленьким все время ходил на димострации (?) и писал письма в какуюто мировую сеть, она вроде бы была внутри Игрокомпа. Я спросил, а откуда же взялись мы — барби? И старик сказал, што вроде после этой болезни, люди и стали барби! Я просто обалдел, и был в шоке! Это… это… фигня какая-то! Наверно, старик все это придумал, во дает! Старик спросил буду ли я чай? Я согласился. Хоть он и большой прикалист, но мне было жуть как интиресно, и я хотел побыть у ево еще! Он принес чай в твердых чашках, и сказал што это называлось «фарфар», из ево люди делали посуду. Мне это было странно! Мы — барби едим ис пластиковых тарелок с красивыми рисунками, и пьем ис пластиковых стаканчиков. А потом старик спросил меня, понравилось ли мне то стихотворение, каторое я слышал вчера. И я вдруг расказал ему все, што сам придумал ночью. А старик ни только не посмиялся надо мной, но похвалил меня. Он сказал и што раньше люди писали стихотворения, рисовали, но ни для упаковок, фантиков и надписок на открытках, а просто потому што это им нравилось! И это называлось творчиство! Потом он сказал, что ему щас пора идти на площадь, а я, если у меня есть время и если мне интиресно, могу остаться почитать какуюнибудь ис ево книжик. Старик ушел, а я долго смотрел на незнакомые мне названия, и ни знал чево выбрать. Некаторые из книжик были обгорелые, это потому што, как сказал мне старик, ево дедушка спас их из огня в каторый люди ставшие барби кидали книги. Я попробывал почитать книжку «Энциклопедия», она была очень толстая, у нее были вырваны или наполовину оторваны листы, мне все время встречались непонятные длинные слова, и от мелких букв у меня рябило в глазах. Я поставил «Энциклопедия» на место, и взял другую книжку. Она тоже немного обгорела, и у ее была оторвана часть обложки на каторой я мог прочесть только «СТИАН А.» В этой книжке было много больших разноцветных картинок, они были тусклые от времени, но все таки были и буквы были большими к каким я привык. Я решил, што буду читать эту книжку, я раскрыл ее и чево я прочел, паразило меня. Это была история про одного маленького утенка каторого все называли гадким и шпыняли его, потому што он был ни такой как все остальные! (Это же совсем как я! Это же про меня!) Гадкий утенок много страдал, но потом он нашел прикрасных белых лебедей; и они приняли ево в свою симью, потому што он тоже был лебедем! Это история так потрясла меня, што я просидел ни знаю сколько времени с книжкой в руках глядя в одну точку. Кагда же вернулся старик, я спрятал книжку под пиджак и не сказал ему ни слова. Конешно, я поступил очень ни хорошо, но вдруг бы он не разрешил ее взять, а я ни мог растаться с ей ни на минуту! Дома я снова и снова читал Стиана А. Утенок нашел своих, и стал лебедем! Значит, и я должен искать!