Читать «Полдень, XXI век. Журнал Бориса Стругацкого. 2010. № 4» онлайн - страница 31
Антон Иванович Первушин
А они с Кариной попали на остров.
Сперва бродили по западному берегу водохранилища Чемальской ГЭС, поднимались по узким тропкам, разыскивали уютные уголки, дорогу указывала Карина. Она казалось Буковскому сказочным следопытом. Или следопытшей. Она бывала здесь, когда писала книжку про Катерину Калинину. Сидели под лиственницами, прятались от моросящего нежного дождя, снова возвращались к реке. Когда опять появилось солнце, на остров перебрались вброд, Анар собирался ставить там еще один корпус «Дарьиного сада», может, с самым большим на весь Алтай рестораном. «Когда железный занавес окончательно опустят, — сказал Буковский Карине, — к Анару поедут все. В самый крупный ресторан, в самое чудесное место мира, где можно слышать вечную, заведенную Смирновым кукушку».
А пока — поляна в валунах. Негде лечь, да и сесть негде — нога проваливается. Пни в хвое, лишайники цвета магния. Мхи, желтенькие, прокисшие от влажности, как птенцы в снегу. И гриб в складочках неприличных — в такой зеленой траве, что челюсти сводило. Они с Кариной излазали все поляны, потом вскрыли дверь запертого склада. На секунду Буковский вспомнил о том, что в его квартире в Новосибирске сидит какой-то Колесников и отвечает на телефонные звонки, а Анька неизвестно где, может, с Анаром, но эта мысль тут же исчезла. Позже Буковский признался, что надеялся найти на складе ортопедические матрасы, да мало ли что, хоть панцирную сетку, но на складе стояли только бильярдные столы и кии в специальных подставках. «У этого вашего Анара плохо с головой. Каждый стол — тридцать тысяч баксов, настоящие пафосные столы, а кии — по пятерке штука». На стене склада кто-то губной помадой (давно) вывел: «Я для мужа — в командировке». Карина посмотрела на Буковского: «Я не замужем». А ниже другая надпись: «Я девочка, никакого образования, блондинка, люблю готику и блэк-металл, не обижайте меня, пожалуйста, бородатые дяденьки, а то вены вскрою».
«В школе, — сказала Карина, облизнув пересохшие губы, — учительница биологии считала мой смех непристойным».
«Разве что-то изменилось?»
«А ты не чувствуешь?»
Буковский пожал плечами. Он все время врал. Он боялся упустить хоть слово.
«В детстве я хотела узнать, как правильно называется процесс размножения человека».
«А кого ты об этом спрашивала?»
«Нашего нового учителя математики».
«Хочешь, я тебе расскажу во всех подробностях?»
«Ты опять опоздал, Буковский», — произнесла Карина с каким-то особенным значением.
«А почему ты не улетела в Сеул?»
«А с чего ты взял, что я не улетела?»
«Я же ездил в аэропорт».
«Ну и что из того?»
«Рейс на Сеул ушел».
«Разве я говорила тебе, куда лечу?»
«Мне Аня подсказала, но я бы и сам догадался».
Он не успел задать вопрос, а Карина уже ответила: «В Кимхэ у меня подружка, — и сама спросила: — Хочешь договориться?»
Он ответил: «Хочу». Он еще не знал, о чем идет речь. Просто чувствовал смутно, как щемящую боль, что уже и врать нельзя. Что-то изменилось. Склад изнутри светился, далекая кукушка стучала, как вечный двигатель.
«А что ты делала в Берлине?»
