Читать «Всегда тринадцать» онлайн - страница 4

Начальник — черт дернул за язык! — ответил, что в художественный отдел поступила схожая по замыслу заявка: прислал ее молодой акробат Красовский.

— Вот как? Давно ли получили? — справился управляющий, и не на шутку рассердился: — Полгода лежит? Убить вас мало! Если так — и в назидание и в укор — сам проведу обсуждение заявки. Запишите, кого пригласить.

И вот теперь Анатолий Красовский объяснял свою заявку. Худощавый, на манеже безукоризненно владеющий своим телом, здесь, в кабинете, он чувствовал себя не только непривычно, но и скованно. Отдельные фразы даже подменял движениями рук. Впрочем, беды в том не было. Люди собрались бывалые: они умели понять любой замысел с намека, с начального пунктира.

Когда наконец Красовский умолк, управляющий вопросительно поглядел на присутствующих:

— Так как же? Кому не терпится начать?

Воцарилось молчание.

— Давай, Сережа. Сделай почин! — наклонился Морев к Сагайдачному.

Но тот не захотел забегать вперед. Мореву пришлось самому взять слово:

— Считаю, товарищи, что Красовский вполне может справиться. Акробатическая подготовленность у него отличная. Настойчив, упорен. Ну, а насчет самого батуда и говорить не приходится. В техническом отношении решен интересно, по-новому!

Сразу затем, словно подчинясь какому-то вдохновенному порыву, вскочил Порцероб:

— Как названа заявка?

— «Покорение воздуха», — напомнил Красовский.

— «Покорение воздуха»? Мне смешно! Неужели вы — молодой и обещающий советский артист — не сознаете, что можно сделать с такой заявкой? Покорение воздуха? Ничего подобного! Космоса, стратосферы! Торжество космонавта — вот зерно, вот образ будущего номера!

Порцероб был всегда таким — порывистым, темпераментным, безудержно фантазирующим.

— Торжество космонавта! Слышите, как это звучит? Мы создадим цирковое зрелище, в котором зритель увидит состояние невесомости, устремление вверх, в полет, в звездные галактики. Понимаете, что я предлагаю? Героическое решение темы!

Словно изнуренный творческим прозрением, Порцероб не опустился, а упал в свое кресло. Управляющий — он слушал очень внимательно — перевел взгляд на начальника художественного отдела, но тот предпочел уклониться:

— Мне кажется, сейчас было бы важно услышать мнение Сергея Сергеевича. Голос практика представляет особую ценность.

Действительно, техника во всех ее цирковых преломлениях была коньком Сагайдачного. Когда-то — в те давние годы Морев был его партнером — Сагайдачный начал свою артистическую жизнь с партерной акробатики. Однако вскоре увлекся воздушной работой и все перепробовал в ней: трапецию, бамбук, рамку. Освоил и «вертушку» — воздушный снаряд, в ту пору только появившийся в цирке. Зрительный зал с замиранием сердца следил за гимнастом, исполнявшим трюки в непрерывном стремительном кружении (кружение это обеспечивалось специальным подвесным мотором). Так и остался Сагайдачный на всю жизнь верен технике. Но с оговоркой. «Артист, владеющий техникой, — это по мне! — любил он говорить. — Однако не допущу, чтобы она мной командовала!»