Читать «Две недели в другом городе» онлайн - страница 230

Они очень стыдливы, вспомнил он, и спариваются только под покровом ночи, тайкам; прежде чем вернуться в стадо, они моются в реке… «Сегодня, — сказал себе Джек, — мы спаривались под покровом ночи, тайком. Мы поднимаемся в своем поведении до уровня слонов». Когда нарождается молодой месяц, они идут к реке и тщательно моются в ней; поприветствовав таким образом планету, они возвращаются в леса.

«Месяц сегодня молодой, — подумал он, — моя река — Тибр».

Джек провел рукой от груди Карлотты к ее бедрам. Это было уже не то восхитительное молодое тело, которым он любовался в Калифорнии. Линии расплылись, сейчас даже самые элегантные наряды не смогли бы скрыть ее полноту. Джек знал, что теперь она, глядя на себя в зеркало, постоянно оплакивает свою утраченную красоту. Но это располневшее опытное тело только что подарило ему наслаждение такое острое и завершенное, какого он не испытывал никогда прежде.

— У меня такое чувство, будто я собираю урожай, а не занимаюсь любовью, — прошептал он ей в ухо.

Карлотта усмехнулась:

— У испанцев есть поговорка: «На самом деле мужчины любят полных женщин, сладкие вина и музыку Чайковского, однако скрывают это».

Они засмеялись. Это был чувственный смех старых друзей, счастливых любовников, простивших друг другу все. Этот смех прогонял призраков, снимал боль, избавлял от страхов и недобрых предчувствий.

— Полная женщина. — Джек ласково поглаживал ее плечо.

— Я знала, что это когда-нибудь случится.

— Да, — отозвался он.

Теперь происшедшее казалось ему неизбежным, закономерным.

— Мы должны были освободиться от ненависти, — сказала Карлотта.

Они какое-то время лежали молча.

— Ты завтра уезжаешь? — спросила она.

— Да.

— Будешь завтра спать со своей женой?

— Да.

— И думать обо мне?

— Нет. О жене.

И в этот миг Джек почувствовал, что еще никогда не желал свою жену столь сильно; он знал, что, вернувшись в Париж, обнимет ее с любовью и восхищением, будет дорожить ею. То, что поначалу замышлялось как месть, Карлотта своей женской щедростью превратила в акт прощения. Простив ее, Джек разрушил стену, которую возвел между собой и любовью, между собой и верой в любовь, ту стену, которую он начал строить в горящем Лондоне, когда молодой летчик сказал: «Она оказалась старой, тридцатилетней, но еще привлекательной и умелой».

Он поцеловал ее. Джек не поделился своими мыслями с Карлоттой, но ее тронула нежность его поцелуя; она улыбнулась:

— Ты рад случившемуся?

— Да. У меня больше причин быть благодарным тебе, чем ты полагаешь.

— Это хорошо, — сказала она и, помолчав, спросила: — Мы с тобой еще будем когда-нибудь заниматься любовью?

— Наверное, да. — «В этом больше нет необходимости», — подумал он. — Когда-нибудь, где-нибудь.

Она усмехнулась с легкой грустью.

— Когда-нибудь, — прошептала Карлотта. — Где-нибудь.

Утром Джек отправился искать подарки жене и детям, на которые он решил потратить купюру достоинством в десять тысяч лир, полученную от дамы из Бостона, сопровождавшей пьяного американца. Он шагал по оживленным, залитым солнечным светом улицам Рима, разглядывая сверкающие витрины. Хотя Джек спал в эту ночь не более часа, он не испытывал усталости и с удовольствием бродил по магазинам женской одежды, среди шарфов и свитеров, а также среди кукол и игрушечных автомобилей. Благодаря полученному от Холта чеку он чувствовал себя богатым. Джек купил дорогие подарки.