Читать «Под брезентовым небом» онлайн - страница 155

С той стороны пустыря, где прежде располагались закулисные помещения, я нашел покосившуюся облупленную скамью, возможно, ту самую, что в часы представлений служила артистам, — присев на нее, они дожидались выхода на манеж. Теперь присел и я. Откинулся на спинку и закрыл глаза. И тотчас в моей памяти воскресли цирковые звуки. И мне показалось даже, что совсем близко, в нескольких шагах от меня, прошла Ирина Бугримова в своем алом летучем плаще.

Я недолго оставался один. Вскоре возле меня на скамью опустилась моложавая женщина. В руках у нее была хозяйственная сумка.

—  Давай передохнем, Сережа! — сказала женщина мальчугану лет пяти-шести.

Он тотчас умчался на бывший манеж.

—   Мама, гляди, чего покажу! — и зверски зарычал, став на четвереньки.

—   Беда, какой выдумщик! — пожаловалась мать.— Это ведь он по-львиному рычит. В прошлом месяце в цирк с ним сюда ходила, — с той поры никакой другой игры не признает, как львов изображать. — И так как мальчуган, по-прежнему стоя на четвереньках, продолжал самозабвенный рев, махнула рукой: — Да хватит тебе, Сережа! И так всех кругом перепугал. Хватит!

Мальчуган поднялся. Курносая его мордашка была теперь горделиво-торжественной. Оглядевшись вокруг, словно видя ряды амфитеатра, Сережа отвел обе руки в стороны и поклонился воображаемому залу.

—  Выдумщик!— ласково повторила мать. — Знаете, кого он сейчас изображает? Не иначе как укротительницу Бугримову! А теперь иди сюда, Сережа. Дай шарфик поправлю. Как бы не простыл.

Сережа был послушным мальчиком. Он направился было к матери, но тут на асфальтовой дорожке, кольцом окружавшей бывший манеж, вдруг вихрем взметнулись листья. Появилась девочка. Девочка на велосипеде. Она была немногим старше Сережи, но мчалась с такой стремительностью, с такой куражностью, будто была заправским гонщиком. То низко пригибаясь к рулю, то отнимая руки от него и откидываясь назад всем корпусом, она продолжала мчаться, и у меня зарябило в глазах. Две косички, выбившись из-под берета с помпоном, колотили ее по плечам.

—  Отчаянная! — сказала женщина.— Диву даешься, какие нынче дети растут. С таких лет — и уже отчаянная!

А Сережа.

Он замер возле асфальтовой дорожки, и такая сопричастность была в его глазах, будто был он инспектором манежа — тем самым, что, объявив и выпустив на манеж артиста, затем со зрителями наравне любуется его искусством.

Девочка наконец затормозила.

—   Как звать тебя? — спросил я.

—   Люба!

—   Ты здорово катаешься, Люба. Кто тебя научил?

—   Меня? — переспросила она и улыбнулась снисходительно.— А никто. Сама научилась. Еще и не так могу!

—   Значит, время придет, и будешь участвовать в спортивных гонках?

—   Нет, — очень серьезно ответила девочка. — Я цирковой артисткой буду. — И, приподняв велосипед, сильно крутанула ладонью переднее колесо. — Вырасту и буду! Хотите, еще покажу, чего умею?

Тут, однако, заявил о себе Сережа. Он долго терпел, великодушно терпел. Но не мог же он до бесконечности мириться с тем, что девочка целиком завладела моим вниманием. И тогда Сережа снова зарычал.