Читать «Еще не вечер» онлайн - страница 34

Артеменко задержался в коридоре, потер ладонью грудь, глубоко вздохнул, словно вынырнул из-под воды: «Старею. И как же это, буквально на пустом месте, меня недоразвитый милиционер чуть до сердечного приступа не довел?»

Отари, хотя после бессонной ночи и вздремнул часа два, усевшись за стол и прикрыв глаза, тут же «поплыл», его охватила апатия и ленивая злость на себя: «Чего лезу, зачем?»

Когда Кружнев, тихо постучав, вошел, Отари вяло сказал:

– Садитесь, пожалуйста, спасибо, что пришли, Леонид Тимофеевич. – Он потер свою голову. – Ох, так зачем же я вас пригласил?

Кружнев взглянул виновато, пожал плечами, еще больше ссутулился:

– Не знаю, но я чем могу…

– Так, дорогой! – Отари сосредоточился. – Вы вчера ужинали в ресторане гостиницы. Кто находился за столом?

– Ужинали. – Кружнев виновато кивнул. – За столом? Майя, естественно, был и Владимир Никитович, ну и Толик, куда от него денешься.

– А Лев Иванович?

– Отсутствовали.

– А что он за человек, этот Лев Иванович? Куда подевался, дорогой? Все вместе были, а вчера пропал?

– Этого не знаю. – Кружнев смущенно улыбнулся, старался не рассмеяться, так как тоже знал, где и кем работает Лев Иванович Гуров.

Вчера вечером Артеменко, слегка захмелев, рассказывал о Гурове, его профессии и непонятной конспирации.

Отари об этом не догадывался, но почувствовал, что начал беседу неправильно, и круто свернул:

– Между Майей и Артеменко был разговор: мол, утром вместе ехать на машине?

– Вместе? Нет. Днем они о какой-то поездке спорили. А вечером Владимир Никитович сказал: утром поеду, привезу все в лучшем виде.

– Точно?

– Абсолютно. Он так сказал и поцеловал Майе руку. Наш Владимир Никитович предельно галантный. Вот почему они скрывают, что знакомы давно и любят друг друга? Смешно и непонятно. Дело их, конечно, личное, душа человеческая непознаваема.

– Значит, ехать должен был Артеменко?

– Он хотел ехать, а поехал бы я, – ответил Кружнев. – Понимаете, чуть позже Майя пригласила меня танцевать. Я смутился, она красавица, высокая, статная, а я вот… – Он повел плечами, для большей убедительности встал. – Понимаете? Танцуем, она мне шепчет: «Ленечка, миленький… – она так меня порой называет, – давай этого самодовольного типа разыграем. Я тебе дам ключи от машины и деньги, смотайся на базар, купи огромный букет роз».

Если бы Отари был русский, то, возможно, подумал бы: «Черт побери, только этого мне не хватало». Отари не был русским, поэтому поднес к лицу растопыренную пятерню и сказал:

– Вах! – И почему-то добавил: – Мама мия!

Подполковник Гуров, не ведая, что его профессия является секретом полишинеля, накупил в киоске газет и журналов, сидя за письменным столом в своем номере, читал методично, словно документы, брал из аккуратной стопки слева и укладывал в аккуратную стопку справа. Ничего из прочитанного не задевало его сознания. Он знал: в его распоряжении час с небольшим, затем в гостиницу вернутся Артеменко, Майя, Кружнев, начнут заходить, обсуждать, придется слушать, отвечать, хочешь не хочешь, работать.