Читать «Еще не вечер» онлайн - страница 131

– Думаешь, загородные особняки, закрытые зоны личных владений появились в нашем районе в один день?

Гуров услышал наконец следователя и перебил:

– Меня это не интересует!

– Почему? Ты же психолог, как же это может тебя не интересовать? Бытие определяет сознание. Если можно одному, то можно и другому. И ложь, ложь, ложь! Она стала естественной формой существования. Развратить можно всех и каждого. История недаром нас учит – вседозволенность приводит к фашизму.

– Ашот, прекрати, я не мальчик, не объясняй мне таблицу умножения.

Но следователь был неумолим:

– Думаешь, сейчас все в порядке? Мы победили? Ложь мимикрирует, выживает почти в любых условиях. Мамонты вымерли, а клопы остались и сосут нашу кровь. Простой пример. Смотрю недавно телевизор. В передаче обсуждается положение на ВАЗе и жизнь в городе Тольятти. Среди участников – солидный мужчина лет шестидесяти, ответственный работник. Какой-то юноша задает ему прямой вопрос: «А вы лично верите, что наш завод к двухтысячному году станет законодателем мод в Европе?» – «Верю», – ответил ответственный работник.

Я выключил телевизор. Я никогда не был на ВАЗе, но на «Жигулях» ездил. Машина хорошая, однако образца шестидесятых годов. Ясно, что завод, отстающий на четверть века, за тринадцать лет никого не опередит. И руководящий товарищ это отлично знает, и парнишка знает, что начальник знает. Порочный круг замкнулся, одна ложь способна убить большую правду, заставить человека потерять веру. И он уже не поверит ничему. Не поверит, что будут детские сады, кинотеатры, аллеи, фонтаны, больницы, школы: раз врут в одном, значит, врут во всем.

Ответственный товарищ хорошо знает, что в двухтысячном году будет находиться на заслуженном отдыхе, а заверять молодежь в успехах завтрашнего дня станет кто-то другой.

Отари Антадзе убил проходимца и спас от тюpьмы ни в чем не повинных отца и деда. А этот, охраняя свой спецпокой, убил веру в десятках тысяч молодых душ.

– Ты демагог. – Гуров встал, оправил постель. – Существование одного преступления не оправдывает существования другого. Я прожил тридцать семь лет, пятнадцать работаю в розыске, никогда не совершал…

– Не совершал… – перебил следователь. – Ты молчал, и я молчал. И поэтому ты – подполковник, а я – старший следователь прокуратуры, мы соблюдали правила. И если бы три года назад ты эти правила нарушал, то я посмотрел бы, где бы ты сейчас был.