Читать «Моряк из Гибралтара» онлайн - страница 204

— Ах-ах-ах! — фыркнул Легран. — Если вы хотели рассказать дурацкую историю, то…

— Сразу видно, — оборвала его Анна, — что уж вам-то никогда не случалось вставать в полдень. А что потом?

— А потом на куду стало очень трудно охотиться, так оно остается и поныне.

— А охотник? — спросил Эпаминондас.

— Говорят, он снова поднялся с постели лишь для того, чтобы покинуть Африку, и больше его здесь не видели…

— Это был не охотник, — проговорила Анна. — Господи, как бы мне хотелось подстрелить завтра куду…

— А вот я, — возразил Эпаминондас, — чего бы только я не дал, чтобы…

— Когда убиваешь его как положено, поджидая, подстерегая долгие дни и недели, тогда, наоборот, чувствуешь себя по-настоящему счастливым. Грузишь его себе на крышу автомобиля рогами вперед и как-то по-особому, со всей силой давишь на клаксон — чтобы все узнали об этом событии. И вдруг понимаешь, как прекрасна жизнь. А потом долго при свете ацетиленовой горелки смотришь на своего куду, силясь вспомнить то, что, казалось, напрочь забыл.

— А когда ты на него смотришь, тебе не случается испытывать желание завладеть еще каким-нибудь куду? — спросила Анна.

— Еще как, — заметил Эпаминондас.

— Какой разговор! — ответил я. — Да с этого момента это желание уже никогда вас не покидает, оно остается с вами навечно. Но все равно, так редко случается убить подряд одного за другим, что, пока ждешь, успеваешь вконец потерять всякую надежду.

— Но ведь в то время, — предположила она, — можно занять себя чем-то другим, разве нет?

— Конечно, — согласился я, — можно вернуться к своим обычным занятиям, но все равно ты уже не тот. Ты изменился навеки, и с этим уже ничего не поделаешь.

Она улыбалась, немного захмелев — от виски и от желания подстрелить куду. Я снова принялся нежно поглаживать ей лодыжки, как-то все более и более тревожно. Жарища стояла ужасающая. Время от времени она прикрывала глаза. Все мы чувствовали себя очень усталыми. Легран заснул и тихонько похрапывал. Эпаминондас сделался задумчиво-мечтательным. Анна окинула взором Леграна и улыбнулась.

— Это просто дань преданности, попытка не бередить сердечную рану, — сказала она. — На самом деле, конечно, Жеже совсем не такой уж неуловимый зверь. — Потом добавила: — Скажи, а в своем американском романе ты напишешь про куду? Ведь, раз о них уже рассказывал господин Хемингуэй, не сочтут ли это дурным тоном?