Читать «Шпага чести» онлайн - страница 33

Жозеф не страдал честолюбием, сам был себе строгим судьей. Конечно, нелегко расставаться с людьми, с которыми столько пережил и лелеял столько надежд.

Пуликен бросил взгляд на висевшую в его кабинете карту европейской части СССР. Мишель Шик, слушая сводки Совинформбюро, аккуратно наносил на ней все изменения линии фронта. Правда, в последнее время они были очень малы. Огромные противоборствующие силы как бы застыли. Кто-кто, а майор отлично знал, что самое бурное воображение не могло полностью представить весь тот ад, который творился на местах их соприкосновения.

Вот взгляд Жозефа сосредоточился на схеме пилотажных зон, потом — на графике переучивания летчиков. Все тут до боли свое, ко всему приложены ум, сердце, руки.

«Чему быть, того не миновать», — вспомнил русскую пословицу, услышанную от пожилого повара летной столовой. Прав старик, целиком прав.

Он макнул перо в чернила и на листе чистой бумаги начал писать рапорт генералу Пети.

Пуликен уже не чувствовал себя командиром, Тюлян еще не считал себя таковым. А Альбер Анри, механик самолета Жозефа Риссо и одновременно парашютоукладчик эскадрильи, с 1936 года занимавшийся планеризмом и парашютным спортом, — хотел во что бы то ни стало испробовать себя в русском небе.

Испробовать, но как? Планеров под рукой не имелось, тщательно уложенные для каждого летчика парашюты покоились в отведенных для них мешках: никто не прыгал с ними — жаждущих испытать свои спасательные средства без нужды не обнаруживалось. Объяснение простое: летающий народ всего мира никогда не проявлял особой любви к шелковому куполу.

Сержанту Анри охота проявить себя. А дикие морозы? Пока спустишься на землю, чего доброго — в сосульку превратишься.

Все это понимал Альбер. Но перед глазами стоял пример, потрясший его воображение.

Когда «нормандцы» из Ливана прилетели через Баку в Куйбышев, там их застала такая непогода, о которой французы в один голос сказали: «Да это же репетиция конца света!»

Такого жуткого завывания кинжально-холодного ветра, поднимавшего с земли и бросавшего на нее снежные тучи, они отродясь не слышали и не видели.

Вдруг к вою пурги примешался гул авиационных двигателей. Сначала французы не поверили своим ушам, подумали: мерещится. Однако нет! На посадку заходил четырехмоторный самолет. Расчет был произведен точнейшим образом, приземление произошло с каким-то шиком, можно сказать, изяществом.