Читать «Шпага чести» онлайн - страница 102

— Прокатите на истребителе.

Мало кто знал, что ее отец был когда-то авиационным механиком, благодаря которому она в детстве поднималась в воздух. На какой машине, не помнит, но чудесное ощущение высоты и скорости сохранила на всю жизнь. И никогда не теряла надежды испытать его еще раз.

Пуйяд не мог отказать. Но, глянув в окно, за которым мела густая поземка, засомневался в возможности полета. Его решение опередил Робер Марки:

— Разрешите мне подняться с Люси?

Марки в полку с января. Успел неплохо показать себя, механикам никаких забот пока что не доставлял. Вызвался прокатить Люси? Что это, проявление мужской галантности или нечто большее? Не наделает ли Робер глупостей в воздухе? Пуйяд мысленно вернулся к Жуару и Бурдье. Отказ уже висел у него на кончике языка. Но тут пропела Люси:

— Я согласна.

— Ну что ж, Робер, давай. Только без выкрутасов.

Так впервые на «яке» полка «Нормандия» в воздух поднялась француженка. Сперва, конечно, ее экипировали надлежащим образом.

Марки оказался все-таки не из тех, кто умеет сдерживать себя. Крутых разворотов, глубоких виражей ему показалось мало. Пошел на сложный пилотаж, мастерски выполнил весь его комплекс.

Люсетт, широко раскрыв красивые с голубой поволокой глаза, крепко уцепившись руками за борта, мужественно переносила перегрузки головокружительного пилотажного каскада.

Пуйяд, наблюдая за тем, что выделывал Марки, рвался к трубке микрофона, но тут же сдерживал себя: сознавал, что, полети он с дамой на борту, делал бы то же самое.

Пребывание Люсетт в полку сгладило тяжелые впечатления, которыми начался день печали и скорби. И когда она в своем сером пальтишке с пушистым белым воротником, стоя в проеме дверцы Ли-2, посылала всем прощальные воздушные поцелуи, каждый думал о том счастливом времени, когда они вернутся во Францию к своим возлюбленным. Жизнь брала свое, никто не хотел думать о возможности безвременной смерти.

Не думал об этом и Беген. Однако после трагедии, приключившейся с Жуаром и Бурдье, он сильно сдал, стал без явного повода взрываться, перессорился с доброй половиной летчиков.

Понаблюдав за ним, Лебединский вошел в ходатайство перед Пуйядом об отправке Дидье Бегена на Ближний Восток, где тот в сравнительно спокойной обстановке мог прийти в себя.

Дидье уехал. В дальнейшем судьба забросила его в Голландию, где 28 ноября 1944 года он был сражен огнем немецких зенитных орудий. Так «Нормандия» лишилась еще одного ветерана.

А загадка столкновения Жуара и Бурдье разъяснилась спустя несколько дней, когда де Панж раскладывая по мешкам вещи погибших. Их теперь уже не делили между летчиками, а отправляли на хранение в военную миссию. Среди документов Бурдье Жан нашел письмо, адресованное Пуйяду. Это было признание в том, что он почти совсем не умеет летать, совершенно не готов к воздушным боям на тяжелейшем русском фронте, но даже самому себе боится признаться в этом, чтобы не быть изгнанным из полка «Нормандия». Морис так и не решился передать это письмо адресату. И тем самым как бы подписал себе и Жуару смертный приговор. В моральном плане его, конечно, трудно было винить. Однако еще раз подтвердилось незыблемое правило авиации: небо никому не прощает недоученности, перед ним все равны, его требования всегда одинаково жестки.