Читать «Затянутый узел. Этап второй. Принцип домино» онлайн - страница 180

— Просто люди из города занимаются настоящим делом, а мы мелочевкой.

— Ты не прав. Город не имеет централизованных поставок, он зависит от местного крестьянства. Задача отряда — перекрывать поставки продуктов, и он со своей задачей справляется. В городе растет недовольство властью, неспособной обеспечить жителей самым необходимым. Процветает черный рынок с непомерными ценами, появляются коммерческие магазины, с которыми приходится считаться, а не заколачивать их досками. Советы не в состоянии удержать власть в своих руках, не за горами тот час, когда большевиков вытеснят из страны.

— Мне не дано этого понять, я просто боец.

— Такие, как ты, встанут у руля власти. И тебе надо понимать обстановку, в которой мы живем.

— Власть должны брать в свои руки сильные люди, такие как Инар Вознис, а мы их теряем из-за мешка проса.

Пастор насторожился.

— Что ты знаешь о Вознисе?

— Я же здесь бывал во время войны. Вы меня конечно не помните, тогда у вас был большой приход. Меня приводила сюда мать. Инар знал моего отца, он погиб в борьбе с красными в начале 42-го.

Пастор положил руки на плечи юноши.

— Ты что-то сказал о мешке зерна…

— Восемь месяцев назад Инара убили автоматной очередью колхозники в лесу. Я это видел собственными глазами. Я даже знаю, кто его утащил в лес и закопал. Сейчас я этого места не найду, много времени прошло.

— И кто же это сделал?

— Он себя никак не называет, я выполняю его поручения — хожу в город, к вам, святой отец. Но я его видел в 43-м, когда гостил у тетки в селе Сауцкис. Тогда на нем была черная форма и белая повязка на рукаве с буквой «Р». Он пришел с карателями и выбивал ящики из-под ног сельчан, на шею которых накидывали петлю. Мне это очень не понравилось. Нас, нескольких мальчишек, спрятали в сарае на сеновале, и мы все видели из крохотного чердачного окошка.

— Хлеб, который я отдаю тебе, ты относишь ему?

— Да.

— Где он тебя ждет?

— У трех пней возле дороги.

— Надо бы на него глянуть. Следом за тобой пойдет мой человек.

— Он очень осторожен, всегда появляется неожиданно. По лесу передвигается на велосипеде.

— Как он тебя вызывает на встречу?

— Звонит по вертушке в землянку. Звеньевой снимает трубку, а потом передает мне приказ.

— Очень хорошо, что ты мне рассказал о нем. Ты помнишь его лицо?

— Он ходит в кепке, надвинутой на глаза, но кустистые брови спрятать невозможно. Еще у него глубокая ямочка на подбородке.

— Я знаю, о ком ты говоришь. Хорошо, Сыроежка, ступай с Богом. Никому не рассказывай о нашем разговоре.

— Я не болтлив.

— Ты молодец. Я о тебе не забуду.

«Это плохо, — подумал Улдис, — лучше бы забыл». Все, что он рассказал, было плодом его фантазии. При желании каждое его слово можно проверить, в том числе и биографию, и сколько времени он находится в отряде. Но Улдис понимал, что для пастора сведения о велосипедисте гораздо важнее, чем история какого-то мальчишки, тем более сумевшего проявить себя. Ведь это не его вина, что теракт не сумели провести как надо, за провал будут отвечать другие. Он сделал, что требовалось — пронес бомбу на фабрику.