Читать «Покорение Сибири: Мифы и реальность» онлайн - страница 11

Современники и потомки хорошо отблагодарили отца Иакинфа за подвижнический труд: он умер в страшной нищете, в сырой келье, с заживо гниющими ногами. Его труды несколько раз переиздавались после смерти, в том числе и в 50-х годах XX века, но его собрания долго практически игнорировались историками. Для официальной версии истории Сибири ни самого священника — подвижника науки, ни его сочинений как бы не существовало. Не то, чтобы эти сведения ложны, — нет. Они истинны и достоверны; в этом за 200 лет никто не усомнился. Но они как бы не имеют отношения к сибирской истории.

Были переводы и публикации арабских, персидских, монгольских и уйгурских источников. Просто мне они меньше известны, хотя я часто встречал ссылки на них в трудах крупных и серьезных ученых. И здесь было такое же положение: и сами источники, и сведения из них для официальной сибирской истории как бы не существовали.

На страницы иностранных исторических хроник попало лишь то, что дошло до ушей и глаз хроникеров. Это ничтожное меньшинство событий. Что же касается внутренних событий в Сибири, то в нашем распоряжении почти исключительно только археологические источники. Археолог В.И. Матюшенко говорил по этому поводу: «Археологические материалы освещают широкий хронологический диапазон: со времен первоначального появления предков человека в Сибири и до XVI–XVII века. Это значит, что археологические источники освещают, по сути дела, все исторические этапы в жизни Сибири, в чем и состоит их особенная значимость». Это исключительно сложный материал, который дает миллиграмм результата на тонну работы.

Лучше всего освещен период русского завоевания Сибири, который отложился в многочисленных русских документах.

Оказывало свое влияние и своеобразное положение Сибири. Сибирским народам страшно не повезло. Они оказались под властью одной короны, одной власти, крайне не заинтересованной в том, чтобы эти народы имели самостоятельный голос. И у официальных историков (то есть официально признанных) появилась уникальная возможность: установить монополию на источники, на документы и материалы. Это делается для того, чтобы любопытствующий иностранный историк не смог бы проверить построения официальных историков и при случае не имел бы материала для опровержения.

Монополия на источники, конечно, не означает, что иностранный историк не может получить к ним доступ. Может. Только цена за доступ — согласие, хотя бы формальное, с официальной версией. Или не работай по этим темам, или же выскажись в поддержку и становись сам заложником официальной версии истории государства Российского.

Теперь представьте положение официальных авторов истории Сибири. Сядьте в кресло академика Окладникова и прикиньте: источников мало, да и те, главным образом, русские; есть полная монополия на источники, и никакие иностранные критики не страшны; свои критики подвластны, и каждому историку-критику ответственный редактор может сломать карьеру. В таких замечательных условиях будете ли вы стремиться писать правду? Нет, конечно. В таких условиях безопасно писать все, что угодно, ибо критики не будет никакой. Религиозный человек, может быть, побоялся бы Бога, но вот Алексей Павлович Окладников стал заходить в церковь только перед самой смертью, много лет спустя после того, как вышли в свет тома «Истории Сибири».