Читать «Жизнь и приключения Федюни и Борисыча» онлайн - страница 84

В летней открытой кухне бабы-кухарки уже что-то жарили, парили, прекрасно зная, что сейчас начнут подползать "полечиться" люди с жутким похмельным голодом, и нужно им скоренько что-то подготовить. С кухни доносились аппетитные запахи то ли разжариваемой на сале оставшейся "со вчера" картошечки, то ли яишницы. Слышно было весёлое звякание сковородок и кастрюль.

Борисыч заглянул в сарай, угрюмо кивнул Федюне, на загаженный пол. Федюня засмущался, но просипел примирительно:

– Ладно, чо ты начинаешь? Сам-то не блевал никогда? – смутившись, вынул из кармана помятых брюк бутылку и кивнул в сторону огромного, специально сгондобленного для Сабантуя стола. Борисыч кивнул и отворил дверь на двор.

Уселись на длинные лавочки, поставили локти на стол. Федюня знал, что друг его не терпит спешки, поэтому молча попыхивал, отвратительным дымом "Примы" и досадовал, что не сообразил припрятать вчера и стакан, теперь жди, пока там Борисыч созреет, соберётся принести посуду. Самому-то как-то неловко было идти в дом, где спали остальные мужики. Чёрт его знает, что вчера натворить успел.

– Из горла, видите ли, он не может! – раздражался Федюня обозлившись на неторопливость и щепетильность Борисыча – А вчера из борщевой миски пил, когда на посошок да стременную отъезжающим наливал. Стаканы ему серьёзными не казались... Эхххх! – Федюня выбросил окурок.

Самое хреновое, что из чёрной пропасти Федюниной памяти, крутясь, всплывали разные моменты вчерашнего разгула, среди которых был очень неприятный. По ходу веселья Федюня начал тискать молодых девчонок. Девчонки пищали и разбегались, а Федюня, растопыривая руки и приседая на ногах, как при ловле кур, гонялся за ними, пока не напоролся на звонкую пощёчину своей временной подружки – сожительницы Зинаиды.

М да... Нехорошо получилось.

Борисыч буркнул, что хорошо бы закусить хоть чем-то, не спеша, поднялся и направился к кухаркам.

– Вот, гад! – бесновался Федюня. – Ведь башка-то и у него гудит, а виду не кажет! – и успокаивал себя: Прораб – он и дома прораб. Солидность тут нужна. На виду живём.

Зинаида, обиженная Федюнина подруга, вынесла из кухни большую дымящуюся кастрюлю, хлопнула её на стол, недовольно косясь на притихшего, оробевшего Федюню, проронила:

– Закусывай, Федя!

И ушла. Борисыч поднёс стакашки, по кусочку хлебца. Наконец-то налили. Федюня, ёрзая задницей по скамье, подполз к кастрюле, благодарно поминая Зинаиду, оставившую половник. Побултыхал черпаком, взмётывая гущину со дна, пытаясь захватить мелькнувший белёсый кусок мяса. Подкатила тошнота, Федюня вздрогнул, сглотнул, и упустил-таки трясущимися руками желанное мясо. Собрал силы, зачерпнул погуще и сел напротив Борисыча, дуя на жижу. Подняли стаканы. Кадык у Федюни забегал вверх-вниз, вверх-вниз, выказывая еле сдерживаемое нетерпение. Борисыч поглядел куда-то вдаль, пробормотал непонятное, то ли "с Богом", то ли "к чёрту", и посмотрел на Федюню, давая понять, начинай, мол, и передавай черпак – закусить. Федюня опрокинул стакан в рот, потянулся за черпаком, запивая из него крепкий самогон. Борисыч, глядя на него, только приложился к стакану, как Федюня отбросил половник, выбив посудину из рук друга. Самогон пролился и потёк по мятым штанам. За спиной хохотали бабы – кухарки и звонче всех смеялась отомщённая Зинаида. Федюня бросился к кастрюле. Так и есть, смывки вчерашних объедков! – Вот, чёртовы бабы, – задушенным хрипом взвывал Федюня. – Борисыч! Я ж ещё думаю, чего они так мясо разварили! – и вытянул всей пятернёй из подостывшей жижи скользкую разваливающуюся тряпку, которой вчера стирали со стола остатки и объедки Большого Сабантуя.