Читать «Жизнь и приключения Федюни и Борисыча» онлайн - страница 42

Не торопясь, Федюня попил крепкого душистого, хорошо заваренного чайку с кренделями, покурил на свежем воздухе и вернулся в роту, в которой мучения с подшивкой продолжались ещё до самого отбоя.

Понятно, что после таких непривычных трудов и возни с толстой шинельной тканью, все спали, как убитые, и первая ночь в учебке пролетела стремительно.

Бог создал ночь и тишину, а чёрт – подъём и старшину.

Ещё поспать бы! Ещё чуть – чуть! Минуточку!

Э-э-э-э! Это тебе не сладкие пирожки у бабушки! Так вот, чтобы служба мёдом не казалась, после первой ночи в учебке – подъём за сорок пять секунд.

– Па-а-а-а-дъём! Отставить! Да-а-а-а полный ... беспорядок! Раз пятнадцать, наверное повторили "взлёт – посадку", "подъём – отбой". Портянки умели наматывать единицы. Сельским, Федюне и Борисычу, дело было знакомо и привычно. Кирзовые сапоги и портяночки? Плёвое дело. Куда труднее городским. Казалось бы, всего и делов – поставить, к примеру, правую ногу на расстеленную портянку так, чтобы от стопы до правого края тряпки было ровно столько места, чтобы этим кончиком обернуть плотно-плотно один раз стопу и подсунуть оставшийся уголочек под саму стопу. Потом так же туго обернуть длинной частью, но так, чтобы пальцы оказались обёрнутыми тоже, потом обмотать щиколотку, и небольшой уголок засунуть в эту же тугую забинтовку на икре сверху, чтобы при беге, ходьбе и прыжках, портяночка не разматывалась. Красотища! Если всё правильно сделано, то нога сама впархивает в сапог. Имея опыт, можно развить первую космическую скорость наматывания, и можно было целый день ходить, не перематываясь.

А у городских откуда же такой опыт? Поэтому – "Подъём-отбой-подъём-отбой".

Да-а-а. Опыт пришёл позже ко всем, но в первые дни были сплошные клоунады.

Вот, например, Борисыч спал на нижнем ярусе. По команде "Подъём!", положено дождаться, когда со второго яруса спрыгнет боец, только потом вскакивать и начинать лихорадочно одеваться в таком порядке: сначала галифе, потом портянки, нырок ногами в сапоги, напялить гимнастёрку, на бегу застегнуть ширинку, (проклятые пуговицы!). Тренчик затянуть, такой брезентовый узкий брючный ремешок, застегнуть гимнастёрку, потом надеть ремень с бляхой, и уже в строю загнать под ремнём все складки на спину. Вроде бы просто, да?

Так вот, Борисыч спавший на нижнем ярусе, при команде "подъём", всё позабыв, вскочил спросонья. Тут же, сверху, уверенный в правильных действиях товарища, сверзился со своего второго яруса маленького роста калмычонок Микитов и, как в седло, сел на шею Борисычу. Тот, конечно, от неожиданности и тяжести "седока", упал, ударив своим лбом в спину стоящего рядом Федюню. Общий шум, гвалт, неразбериха, стуки, "ржание". Понятное дело: "отставить!" "отбой – подъём – отбой – подъём"! Когда хоть как – то научились подниматься, начались "грехи" другого рода.

Подъём! Калмычонок Микитов летит сверху вниз, быстро начинает одеваться. Раз – два, и уже портянки намотал! Три-четыре, уже и ноги в сапогах. И побежал на построение. Шустро так!