Читать «Амазонка пустыни» онлайн - страница 87

При его входе Фен-ты-мин встал и низко присел. Иван Павлович узнал в вошедшем начальника реформи-рованных войск генерал-лейтенанта Ян-цзе-лина, встал и поклонился ему, как знакомому. Ян-цзе-лин не обратил на него внимания.

Только старый мандарин и Фанни остались на своих местах.

Фанни с любопытством смотрела то на вошедшего, похожего на японца, генерала, то на старого мандарина.

Ян-цзе-лин бросил несколько властных слов фуду-туну. Ни один мускул на старом лице не дрогнул. Фуду-тун ответил тихими спокойными фразами, и каждая фра-за его взрывала Ян-цзе-лина. Он гневно посмотрел на Фанни и на Ивана Павловича, пожал плечами и так же стремительно вышел. И когда шаги его тяжелых сапог замолкли в соседней комнате, старый мандарин загово-рил снова, и в его словах послышались еще большая го-речь и скорбь.

Временами его речь становилась так тиха, что Фен-ты-мин приподнимался с места, чтобы прислушиваться. Но лицо по-прежнему было мертво, и порой Фанни ка-залось, что она находится не в ямыне перед живым губернатором, а в музее восковых фигур, перед говорящей куклой.

— Мудрость они заменили грубостью, — продолжал говорить фудутун, — и отсутствие знаний скрывают не допускающим возражений тоном голоса. Они провозгласили свободу и начали с того, что стали гнать и не давать жить старым слугам Императрицы и наполняют ими тюрьмы. Они провозгласили равенство и оделись петухами, чтобы выделиться из толпы, и потребовали себе кон-вой слуг и прихлебателей. Они провозгласили братство и стали притеснять богатых купцов и уничтожать тысяча-ми тех, кто с ними не был согласен. Все обман!

Что хорошего в том, что старый маньчьжур-побе-дитель стал равен китайцу покоренному, что древние монголы, владевшие некогда всем миром, стали подоб-ны молодым мусульманам, пришедшим с запада, и гру-бым дунганам. Они слили в один пестрый флаг желтый, красный, белый, зеленый и синий и залили кровью до-лину Ян-се-кианга, реки мира, и Пей-хо, владычицы Китая.

Он приходил, этот новый человек, поторопить меня

очистить для него этот священный дом Императоров.

Он не постеснялся ворваться ко мне, когда у меня сидели гости. Он с презрением относится к приличиям, которыми так гордится Китай.

Своею грубостью он прикрывает свое ничтожество и жесткими манерами и громким голосом — свое неве-жество.

Сын мой, я вызвал тебя, чтобы сказать тебе, что они отобрали твои деньги и уничтожили наш договор на зо-лотоносные земли.

Сын мой и русский друг мой, потому что я всю жизнь ценил и любил русских, я позвал тебя, чтобы ты был свидетелем того, как уходит к небу старый Китай, вытесняемый новым… Передай об этом своему генералу, которого я уважаю, как брата.