Читать «Зона Топь» онлайн - страница 23

Все навещающие приносили по два-три пакета продуктов.

Привезенные продукты складывали в углу, в скромный больничный холодильник не влезала даже третья часть.

Во второе посещение Толик купил двухметровый холодильник и официально перевел его на баланс медицинского учреждения в качестве спонсорской помощи.

Соседка Ниночка перепробовала все, что приносили нам с Аней, и вслух выдавала комментарии. Оказывается, она никогда не видела авокадо, не ела тигровых креветок, улиток и черной икры.

После поедания деликатесов она чувствовала себя обязанной и старалась ухаживать за нами.

Выстирала мои куртку, джинсы и нижнее белье, залитые кровью. Я ей не мешала, хотя объясняла, что не стоит этого делать, все равно после выписки все выкину. Но Ниночка не слушала и старательно готовила дополнительные блюда, отслеживая, чтобы большая часть из них досталась нам, а не столующимся в нашей палате остальным пациентам больницы.

Врачи и весь медперсонал с самого начала относились ко мне с повышенным профессиональным и человеческим вниманием, а после подарков чуть ли не ночевали в палате. Коробки коньяка, конфет и духов расползались по ординаторской, повышая врачам настроение.

Во второй приезд Толик забрал купленные мною подарки из багажника «Лексуса».

Помочь перегрузить покупки из одной машины в другую вызвалась Ниночка. Когда она надела на свою стройную фигуру джинсы, едва прикрывающие лобок, короткую кофточку до пупка, а сверху тоненький полушубок, стало понятно, почему она попала в гинекологию с микроразрывом яичника. В такой-то одежде и в минус тридцать!

Сегодня было теплее, но все равно минус двадцать. Мы заставили Нину надеть мой джемпер и Анину роскошную шубу. С джемпером Нина еще покочевряжилась, но от соболиной шубы жемчужного оттенка не отказалась.

После часового общения с моим квадратным братом Нина вернулась в палату удивительно тихая и неразговорчивая, а вечером плакала в подушку.

Я тоже плакала ночами, задыхаясь из-за сломанного носа и обиды на Судьбу.

На следующий день Ниночка плохо ела, и все ее разговоры сводились к Толику.

Пришлось ей рассказать, что мой папа бросил маму в мои пять лет. Уехал из города в родную деревню, где сошелся со своей «первой любовью», а точнее, вечной собутыльницей. Они родили Толика, моего сводного братца, и отдали на воспитание бабушке. Через пару лет наш папулька «двинул кони», печень не выдержала.

Когда маму сочувствующие подружки и знакомые спрашивали о папиных запоях, мама очень удивлялась:

— Какие запои? У него состояний, кроме как «упился в задницу», просто не было.

Когда Толику исполнилось десять лет и он совсем отбился от рук, старенькая бабушка приехала к нам, в Осташков, бросилась маме в ноги и умолила взять Толика к себе. Так что в подростковом возрасте нас обоих воспитывала летом бабушка, а зимой моя мама и отчим Борис Иванович.

Дети так не слушают сказки, как слушала Нина повествование о «милом Толике», которого знакомые, сдерживая рефлекторное сжатие кулаков, зовут «Толян-грубиян».