Читать «Там, где престол сатаны. Том 1» онлайн - страница 33
Александр Иосифович Нежный
– Папа! – снова воззвал Сергей Павлович, и отец откликнулся:
– Чего тебе?
– Папа, я совершенно серьезно…
Но Павел Петрович его прервал:
– Не по адресу! Мои курсы я все прошел – все до единого! Ни учить меня, ни лечить меня… И я прошу вас, Сергей Павлович, во избежание нашей с вами абсолютной разлуки… Здесь, черт побери, не дом престарелых, а я не ваш пациент! Оставьте!
Павел Петрович даже ногой гневно топнул при этих словах и вслед за тем, тщетно пытаясь подцепить ступней слетевший тапок, выматерился и рухнул на табуретку.
– Рвань ношу, – отдышавшись, объявил папа, как бы впервые увидев свои тапочки и халат. – Молчи! – махнул он в сторону сына, собравшегося поставить Павлу Петровичу на вид его не по возрасту бойкий и разорительный образ жизни. – Что хочу, то и ношу.
– Ты, как ребенок, правда… Тебе пары кальсон скоро купить будет не на что. И еще с «шакалом» связался. Он отца родного за копейку удавит, а тебя и подавно…
– Молчи! – оборвал его Павел Петрович. – Мое дело. И ты не думай! – закричал он, и щеки его, и отвисшая, как у индюка, старая кожа под подбородком затряслись и побагровели от прилива внезапного гнева. – Не мечтай! На хер мне твоя фальшивая забота! Рот на квартиру не разевай – не будет ее у тебя! – Папу вдруг осенило, и он засмеялся, довольный собственной идеей. – На Люське на вчерашней женюсь, и ей квартирку оставлю. А тебе вот!
И Павел Петрович с удовольствием показал сыну кукиш.
Сергей Павлович пожал плечами.
Мозги пропил, и Люську захотел.
Одна кровь, одна похоть, одно болото.
Я к нему с чистым сердцем, а он ко мне – с кукишем.
– Бросил меня в детстве, как щенка, – с горьким чувством подумал Сергей Павлович, и повторил вслух: – Ты меня после смерти матери как паршивую собачонку бросил. Меня бабка, пока я у нее жил, так и звала: подкидыш.
– Твоя бабка была ведьма, – неуверенно отбил Павел Петрович.
Задела сердце выпущенная сыном стрела.
– А в интернате учителя смеялись: чадолюбие твоего родителя равняется двум килограммам апельсинов в год.
– Помню омерзительные рожи твоих учителей и училок. Я еще тогда думал: испортят они мне сыночка. И оказался прав.
Рана затянулась. Превосходная свертываемость совести.
– Я, папа, сначала там плакал по ночам. И тебя звал. И маму.
– А потом?
– Потом тебя перестал звать.
– А потом?
– Потом понял, что никто никогда ко мне не придет.
– С похмелья не могу припомнить, где я читал это все… Похоже, что Диккенс. Хороший писатель.
– Папа, – вдруг спросил Боголюбов-сын, – а где похоронена мама?
– Могилку хочешь навестить?
Сергей Павлович молча кивнул.
– Давно пора. Ты, я думаю, там и не был-то ни разу.
– Почему? Меня бабушка два раза с собой брала. Мне тогда лет шесть было… или семь… Не помню. И кладбища не помню.