Читать «Там, где престол сатаны. Том 1» онлайн - страница 30
Александр Иосифович Нежный
– Да пошел ты! – устало ответил ему Сергей Павлович, чиркая о коробок спичками и обламывая их одну из другой.
– И ты, Паша, запомни! – распаляясь, орал Бертольд. – Я тебя завтра… сегодня!.. на счетчик поставлю и погляжу, как ты запоешь!
– Папа! – с очередной спичкой в руке застыл Сергей Павлович. – Так ты ему должен?
Сосед-шакал гадко усмехнулся.
– Должен! – ловко передразнив искреннее изумление Сергея Павловича, он придал ему похабный шутовской оттенок. – Он себя со всеми своими потрохами и гонорарами продаст и тебя, засранец, в придачу, – чеканил Бертольд, – и то ему не хватит со мной рассчитаться. Страстишки у твоего папочки… В преферансик перекинуться! Винишко попить! Девочку пощупать! Пусть платит, старый козел.
– Папа! – в отчаянии только и мог воскликнуть Сергей Павлович.
– Н-ну что ж, – покивав головой, с усилием произнес Павел Петрович. – Н-не воз-зражаю. Долг чести, так сказать. Эт-то бла-ародно.
– Папа! Что ты говоришь! Какая честь в пьянстве и похоти!
– Н-не понимаешь, – возразил папа. – Н-не м-можешь…
Белый мой старичок, если б ты видел! Что бы ты сказал этим людям? Этому человеку, отцу моему?
Между тем, наполнив две рюмки, Бертольд протянул одну румяной деве, а вторую взял себе.
– Дуй, Люська!
– Без тоста? – как ни в чем не бывало спросила она. – А им? – И она указала на Боголюбовых: отца и сына.
– Перебьются! Пей и на выход. А эти пусть гниют дальше.
Когда за Бертольдом Денисовичем Носовцом, посулившим на прощание, что отныне Павлу Петровичу жизнь вовсе не будет казаться раем, и его тяжеловесной спутницей, нисколько не обидевшейся на Сергея Павловича за «шлюху» и даже не без намерения задевшей его на ходу горячим и мощным бедром, захлопнулась дверь, Боголюбов-сын безучастным взором обвел крохотную кухню папиной квартирки.
Что открылось ему на кухне отца его?
Гора грязной посуды в раковине, затем – стол, он же шкаф для кастрюль и тарелок с повисшей на одной петле дверцей, газовая плита с четырьмя покрытыми жирной копотью конфорками, полутемный угол, оккупированный армией рыжих тараканов, черное окно, в котором видны были дома на той стороне оврага и повисшая над ними яркая луна, и наконец разруха недавнего застолья и дремлющий со склоненной на грудь головой Павел Петрович.
Встать, шагнуть к окну и нырнуть в него, как с берега в реку.
Поразительно, до чего легко тело. Почти невесомо. Во всяком случае – бесплотно. Сбросил плоть, состоящую из похоти, выпивок и закусок. У папы на кухне осталась она. Теперь даже самый слабый поток воздуха подхватит и понесет меня в окрестности сияющей луны.
