Читать «Смех дракона (сборник)» онлайн - страница 86
Генри Лайон Олди
– Седалгинчику? Мокрое полотенечко на голову?
– Изыди, – буркнул я.
Рафаил Модестович просиял:
– И впрямь, что это я? Человека бьют в живот, а я лечу ему голову… Вы только не волнуйтесь, Сереженька…
– А я и не волнуюсь.
– Вот и не волнуйтесь.
– Не волнуюсь. Ни капельки.
– Ну и славно. Для вас главное – не волноваться…
– Я спокоен! Спокоен, черт бы вас всех побрал!
– Я вижу, вижу…
– Как мумия! Как Будда! Я спокойнее всех спокойных!
В купе сунулась проводница:
– Мужчины, не шумите! Подъезжаем к Казачьей Лопани. Приготовьте документики…
Плюхнувшись на койку, я в гробовом молчании дождался явления погранца. Это оказалась миловидная женщина в «камуфле». Бейдж на груди гласил: «Наливайко Оксана Потаповна». С фотографии, укрепленной в правом углу бейджа, мне улыбалась кто угодно, но только не Оксана Потаповна. Фото было лет на двадцать старше оригинала. И мужского рода; даже с бородой.
– Предъявите паспорта…
Я предъявил. Оксана Потаповна раскрыла паспорт на первой странице; долго, шевеля ярко накрашенными губами, читала текст. Быстро пролистнула дальше, туда, где была вклеена моя вторая фотография двухлетней давности. Сверила, бегая глазами туда-сюда – я заподозрил, что на снимке выгляжу стервозной блондинкой – и продолжила листать. Никогда не думал, что в моем паспорте столько страниц. Как в Библии, честное слово, или в русско-украинском толковом словаре. Она читала и читала, временами поглядывая на меня с немой укоризной. Пальцы шевелились, лаская бумагу, блестел лаковый маникюр ногтей, длинных и острых, моргали влажные глаза, рот без звука жевал какие-то бесконечные монологи…
– Вы только не волнуйтесь, Сереженька, – эхом шепнул Рафаил Модестович, а может быть, это мне только почудилось. – Ничего, бывает…
– Сорок семь, – наконец сказала погранчиха.
– Что сорок семь? – не понял я.
– Всё сорок семь. Сорок семь, и всё. Что ж вы так?
И Оксана Петровна оставила наше купе, даже не поинтересовавшись паспортом адвоката. Ее сменил таможенник – наголо бритый шустрик. Он сиял, словно встретил двух кинозвезд и знал, что без автографа не отпустит добычу живой.
– Наркотики? – густым басом спросил шустрик. – Валюта? Драгметаллы?
– Ни в коем разе, – откликнулся Рафаил Модестович.
Я молча помотал головой.
– Оружие?
– Мы приличные люди! – возмутился адвокат.
– Необработанное перо? Пух?
Адвокат развел руками, я же задумался. О пухе меня спрашивали впервые.
– Шкуры крупного рогатого скота?
Я молчал и не двигался. Но, похоже, таможню не интересовали мои ответы. Шустрик сыпал вопросами:
– Купроникель? Нейзильбер? Ниобий?
– Нет.
– Месть? Ненависть? Идея-фикс?
– За кого вы нас держите? – спросил адвокат.
– Не за кого, а за что, – поправил шустрик и расхохотался. – Вот так.
Показав, за что она нас держит (и каким образом), таможня покинула купе.
– Не обращайте внимания, – дал совет Рафаил Модестович. – Хамы. Развлекаются от скуки. Чего им проверять? Все равно никто ничего не вывезет. Много ли с собой заберешь? Ну, воспоминания. Тоже мне, ценность! Национальный, извините, Архивный фонд! К примеру, вы, Сереженька… Вспомнили, как в «трухалку» мухлевали. И что? Грош цена всему: и грешку, и воспоминанию, не в обиду будь сказано…
