Читать «Смех дракона (сборник)» онлайн - страница 167
Генри Лайон Олди
Когда же ты началась, чернуха?
А началась она относительно недавно. В пятидесятые годы ее не было. В то время даже тяжелые, суровые книги имели парус на горизонте. Если герои гибли, то гибли не зря. Всегда оставался выбор, шанс и надежда на лучшее. Вспомните знаменитую мысль Ремарка: жизнь всегда заканчивается одним и тем же, и не важно, как человек умер
Оптимизм был предан анафеме.
Были ли сходные настроения в русской литературе? Были. После революции 1905 года, которая тоже возбудила надежды, а закончилась кровавым хаосом и террором. Культура сразу выступила под общим девизом: "хорошего не будет". Наша чернушность еще более отчаянная. Сто лет назад горько шутили: "Пришла проблема пола
Эпоха надежд конца 80-х была слишком коротка. 90-е – еще одно разочарование. Сформировалась убийственная точка зрения – жизнь, описываемая в литературе, плоха изначально, и кто бы что бы ни делал, в любом случае это не приведет к добру. Великая формула Пелевина: "Сила ночи, сила дня – одинакова…".
Имеется ли в фантастике чернуха? Да, но в очень малых количествах. Умело или нет, ловко или неуклюже, но фантастика восстает против чернухи. Находится место и любви, и дружбе, и победам; противостоянию судьбе и обстоятельствам. Герой фантастики (мы сейчас говорим не о качестве текста, а о принципах; если угодно, о мировоззрении) – СОПРОТИВЛЯЕТСЯ! Не плывет, как известная субстанция в проруби. И если погибает, то чаще всего не напрасно.
Фантастика инстинктивно, как живой организм, противостоит тотальному пессимизму. Фантастика противопоставляет "безнадеге", как это ни затерто звучит, активную жизненную позицию. Ты хотя бы попытайся, говорит фантастика. Помните, герой Николсона в фильме "Полет над гнездом кукушки" говорит обитателям психушки: "Я хотя бы попытался…".