Читать «Однокурсники» онлайн - страница 63

Петр Дмитриевич Боборыкин

С тех пор как он вернулся с вакаций, он ловит себя на малодушной тоске, оттого что Надя ни одним словом не дала о себе знать. И в его отсутствие не пришло от нее ни записки, ни депеши.

Ничего!

В дверь просунулась голова коридорной девушки.

— Иван Прокофьич! — тихо окликнула она.

— Что надо?

— К вам… гость. Я думала, вы започивали. Можно впустить?

Заплатин сейчас подумал:

"Должно быть — педель?"

— Он в форменной одежде?

— Никак нет. В тулупчике.

— Попросите.

Ни о ком он не подумал из близких знакомых.

Вошел Кантаков — действительно в тулупчике, крытом сукном, и в больших сапогах.

Заплатин обрадовался ему.

— Садитесь… хоть на кровать.

— Нет. Я с морозу… А вы — слышу — третий день изволите валяться.

И только что Кантаков опустился на стул, поодаль от него, как спросил:

— Что за катавасия вышла у вас там, Заплатин? Вы, дружище, выказали себя превосходно. Я знаю все подробности. И вот вы сами убедились в том, какие теперь царят веяния и среди питомцев нашей alma mater. Но неужели вы явитесь козлом отпущения?

— К тому идет.

— Нельзя же так даваться живым в руки! Призывали вас?

— Пока еще нет. Я все равно не пошел бы.

— Это почему?

— Все опостылело, Сергей Павлович, глаза бы мои не глядели. Волчьего паспорта я не боюсь.

— Что вы, дружище!

Кантаков быстро снялся с места и присел на край кровати.

— Мы этого не допустим. Ежели на сходке побурлили и не хотели расходиться…

— Из-за меня. Факт налицо — это во-первых. А вовторых — я зачинщик. На кого я напал? На господчиков, которые держатся расовой вражды.

— Это не резон. Антисемитами в Европе бывают и социалисты и анархисты.

— То в Европе!

— Только без нужды не брыкайтесь, Заплатин, даже и на случай разбирательства. Теперь вы нездоровы. Вон у вас какой жар. Никто вас силой не потащит. У меня будет теперь передышка… так, с недельку. Я буду вашим даровым юрисконсультом.

— Спасибо! Только, Сергей Павлович, сказать вам начистоту?..

— Что такое? Вам вдвойне скверно?

Глазами Кантаков дал понять, на что он намекает.

— Одно к одному, — вымолвил Заплатин. — Да, я не скрою от вас… я потерял любимую девушку.

— Разлюбила?

— Я сам от нее отказался. Мне тяжело говорить.

— И не надо. Значит, вы теперь в особом душевном состоянии… вроде аффекта. Вероятно, и в аудиториях и на сходке у вас нервы ходуном ходили.

— Это мое дело.

— Но зачем же портить себе то, что можно взять от самой этой… alma mater, которая нас с вами так огорчает?

— Не стоит биться.

— Из-за чего?

— Из-за экзамена, прав, звания там, какого ни на есть.

— Не согласен с вами!

— В чинуши идти?

— Зачем? Вот перед вами тоже питомец университета…

Не чиновник, не делец. Вы думаете, я — когда стоял на распутье, как Иван Царевич, — тоже не был заедаем скептицизмом? Идти в помощники присяжного поверенного… в брехунцы, в аблакаты? Что может быть более опошленное и жизнью и прессой? Всем! И вот я нашел себе дело… по душе.

— Удача! Кстати же талант!

— Талант — вещь наживная, Заплатин. Поверьте мне. Пускай мои благоприятели прохаживаются насчет этой моей специальности… "Ловкач! Ищет популярности!

Выезжает на защите народных масс, чтобы потом начать забирать куши!.." Не знаю: может, и я, с годами, опошлею. Ручаться и за себя нельзя. Но пока я комедии не ломаю… вы мне поверите. Разумеется, надо пить-есть. На это всегда найдутся процессы с порядочной оплатой.