Читать «Люди как люди (сборник)» онлайн - страница 75
Кир Булычев
— Спасибо, — сказал я, и тут мы приехали.
Перед институтом было вавилонское столпотворение, как будто дело происходило в конце рабочего дня. Стояли машины, бегали люди, в половине окон горел свет.
— Землетрясение продолжается, — сказал я, вылезая из машины, и, надо признаться, мной овладели всевозможные предчувствия.
Давид и сам Лордкипанидзе стояли посреди холла.
— Всегда на посту, — приветствовал я их, не здороваясь, потому что имел уже честь утром засвидетельствовать свое почтение обоим моим коллегам.
— А вот и Гиви, — сказал Лорд и, обернувшись к Русико, приказал: — Сейчас же наверх, в операционную, я скоро там буду.
— Простите, — сказал я, — где здесь у вас справочное бюро? Я хотел бы получить информацию о своем ближайшем будущем.
— Разъясните, — бросил Лорд Давиду и понес свое грузное тело на второй этаж.
— Только в двух словах, — предупредил меня Давид, словно моя минимальная норма на объяснения состояла из четырех слов и одной запятой. — Мне позвонил Пачулия. Ты его знаешь? Пачулия на «Скорой» работает. Ты его не знаешь? Странно.
— Ближе к делу, — сказал я Давиду строгим голосом. — Тебя просили все мне разъяснить, а не выяснять мои личные отношения с Пачулия.
— Да, конечно, правильно. — Давид поковырял ногтем дужку очков. — У них больной, шоковый, неизвестно еще, вытянут они его или нет. А там как раз эпицентр землетрясения. Маленького землетрясения.
Пальцы Давида непроизвольно показали, какие маленькие бывают землетрясения.
— Не может быть, — поразился я. — Таких маленьких не бывает.
— Говорят, в Тбилиси в некоторых районах звенела посуда в шкафах.
— Это от городского транспорта, — постарался я утешить Давида. — А все-таки при чем тут мы? Мы не «Скорая помощь». Мы научно-исследовательский институт, можно сказать. Институт мозга.
— Вот именно. Институт мозга. А Пачулия знал, над чем мы работали. Он в феврале был на конференции в Киеве, где Лорд делал доклад. Вот он и запомнил. Идея, конечно, дикая, малореальная, но от этого зависят жизни других людей.
Тут Давида отвлекли. В вестибюль вбежала очаровательная тоненькая девушка, растрепанная, она бросилась к нам и прошептала:
— Он где? Он жив?
У девушки было такое большое и детское горе, что даже столь закоренелый эгоист и циник, как я, отвернулся и не сказал ни слова. Я вообще в таких случаях ничего не умею говорить. Зато Давид — великий мастер врачебного обхождения.
— Вы, простите, о ком спрашиваете? — спросил он почти нежно.
— О Бесо. О Бесо Гурамишвили.
— Конечно, конечно, — сказал Давид. — Состояние, прямо скажу, тяжелое, но нет никаких оснований отчаиваться.
— Можно мне к нему? — перебила Давида девушка.
— Нет, сейчас нельзя. Завтра можно будет.
— Но вы меня не обманываете?
— Зачем я буду вас обманывать? Сейчас Бесо спит, и его нельзя беспокоить. Я вам советую завтра с утра сюда приехать и тогда…
— Он разбился? Да? Он в пещере разбился? — Девушка заметила, что Давид, взяв меня под локоть, старается увести наверх, и подошла поближе.
— Нет, — сказал Давид, — его нашли наверху. На дороге.