Читать «Негр Артур Иванович» онлайн - страница 100

Отец оторвался от Стеллы... Он так и летел, сжав кулаки с вырванными волосами дочери и подняв вверх руки, словно сдавался на милость победителя. Летел через узкий и темный коридор по прямой в кухню. Почти не слышно было удара, когда он рухнул. Потом все неестественно стихло...

Стелла поднялась, беспокойно огляделась – не видят ли их соседи – и торопливо скрылась в доме. За ней поплелся Павел. Не решаясь переступить порог кухни, стояли оба голые, а отец лежал у печки-форсунки, отсвет фитиля плясал на его одежде, лицо загородила рука... Он не шевелился... Не шевелился! Тут Павел заметил, как из-под руки у головы растекается темная и густая жидкость. Кровь? Павел, едва выговорил:

– Закрой дверь.

– Почему он не встает? – шептала Стелла за спиной. – Почему?

Он оглянулся. Лицо ее перекосил ужас, начинала бить мелкая дрожь.

– Оденься, – сказал Павел и первый принялся натягивать штаны, не отрывая взгляда от неподвижного отца.

Границы темной лужи расширялись; один ручеек отделился и быстро прочертил тонкую дорожку к середине комнаты, попав в щель между половицами, продвигался вдоль...

– Что м-мы т-теперь б-будем д-делать? – Стеллу бил колотун, одежда выпадала из рук.

Вопрос заставил задуматься и Павла. Он опустился на табуретку, где несколько минут назад находился в другом состоянии, и уставился на кровь. Стелла робко приблизилась, присела рядом на корточки, прижалась к брату. Так они сидели с час, стараясь разглядеть малейшее движение отца.

Тщетно.

Наконец Павел встал, подошел к нему, несмело протянул руку, взял за подбородок... Веки не плотно закрывали мутные глаза без признаков жизни... Поднеся тыльную сторону ладони к носу, Павел тихо сказал:

– Не дышит...

– Павлуша... Мы убили его?

Трудно было это произнести, но он произнес:

– Я убил.

Убил... Невольно преступил черту, разделившую жизнь на прошлое, но без будущего. Ненависть, выплеснутая один-единственный раз, рикошетом ударила в Павла. Вот он лежит, отец, когда-то укравший надежду, теперь он крал Павла у самого Павла.

Убил... По ту сторону черты остались юность, планы, все, за что цеплялся. По эту сторону только одно: убил...

Убил отца! Это навсегда. Чтобы ни делал, где б он ни был, а картина неподвижного отца в луже крови нет-нет да встанет и отравит самые радостные минуты, если таковые будут. Нет, пожалуй, теперь ничего радостного, светлого не будет. Отец станет вечным спутником; при жизни показал ад, смертью своей заставит в аду жить всю оставшуюся жизнь...

Стелла тряслась в беззвучных рыданиях, иногда повторяя шепотом:

– Что же теперь будет?.. Это наказание... Что нам делать?.. О, Мадонна, как страшно... как страшно...

Страшно? Да. Носить внутри страшно, но еще страшней – суд людей, они не поймут, не простят. Прощение? А нужно ли оно, прощение чуждых людей, ему? Он сам вправе наказывать себя и прощать. Преступил одну черту, преступит и другую, но растерзать себя и Стеллу из-за сволочи не даст.