Читать «Коварство без любви» онлайн - страница 8

– А где держал он коробочку?

– Во внутреннем кармане камзола. Я ему даю в руки, а он при мне кладет в карман. Потом актер на спектакле сыпал пудру в бокал, после прятал туда же.

– Еще вопрос, – это уже Степа взял на себя инициативу. – Где находились бокал и кувшин перед тем, как их вынесли на сцену?

– За кулисами, там стоят специальные столы. Я готовлю весь реквизит перед спектаклем, а когда происходит смена картин, выношу на сцену. Или артисты сами со стола берут, а я слежу, чтоб не забыли взять. Им все время напоминать...

– Значит, кувшин и бокал стояли за кулисами долгое время без присмотра? – уточнил Степа.

– Не долгое, – возразила Олимпиада Яковлевна. – Кувшин и бокал на подносе я приношу в конце первого акта, перед антрактом, чтобы не загромождать стол. Актеры неаккуратные люди, заденут посуду, разобьют. У нас из шести бокалов осталось два...

– Тогда я примерно могу сказать, сколько времени бокал и кувшин находились за кулисами до того, как их вынесли на сцену, – приблизительно час пятьдесят, – сообщил Микулину Степа.

– Знаете, молодой человек, – с чувством горькой обиды произнесла она, – я на театре сорок лет. На моей памяти ни один актер не умер на сцене, потому что ел или пил там. Что же мне, охранять прикажете реквизит? Простите, но реквизит находится с обеих сторон сцены, а я на две части разорваться не могу.

Старушка шмыгнула носом, а минуту спустя и вовсе расплакалась. Она чувствовала себя виноватой, как будто сама подсыпала яд. И в гадючьих глазах Катьки Кандыковой светилось: ты, старая клюшка, отравительница.

– Олимпиада Яковлевна, – обратился к реквизитору Степа, – почему вы вели спектакль? Ведь сегодня не ваша очередь.

Она бросила красноречивый взгляд в сторону помрежа, который должен был сразить наповал Катьку Кандыкову: успела доложить, мерзавка! Та одарила ее в ответ ехидной миной, сменившейся видимым торжеством, а затем все внимание переключила на главных действующих лиц – ментов.

– Это и спектакль не мой, его ведет Галочка, – оправдываясь, сказала Олимпиада Яковлевна. – Но я знаю все спектакли, это входит в мои обязанности, того же требую и от Галочки. При необходимости мы подменяем друг друга...

– Так что случилось? – настаивал на конкретном ответе Степа. – Почему вы сегодня подменили Галочку?

– Да что ж тут особенного! – всплеснула руками Олимпиада Яковлевна. – У Галочки свекровь приезжает, она отпросилась. Что тут преступного?

– Ничего, – заверил Степа.

После этого «ничего» менты задумались. Олимпиада Яковлевна, понимая, что задумчивость связана с кувшином и бокалом, сквозь горькие слезы пролепетала:

– Я этого не делала.

– Что именно? – равнодушно полюбопытствовал Микулин, даже не взглянув в ее сторону.

– Я не травила актеров, – жалобно всхлипнула Олимпиада Яковлевна. – Они на всех спектаклях пили «Инвайт» и оставались живыми...

– А кто здесь говорил об отравлении? – невесело усмехнулся Микулин. – Пока не было экспертизы и вскрытия, никто не может сказать, в результате чего наступила смерть. Так что успокойтесь.