Читать «Муж объелся груш» онлайн - страница 8

– Здравствуй, Машенька, – улыбался он мне, когда нес на подпись к заведующему какие-то бумаги. – Как ты поживаешь?

– Потихоньку, – таяла я от этой столь неожиданно теплой улыбки на его вечно серьезном лице.

– Что, твой папа все так и не пускает тебя гулять? – ласково усмехался он. Я краснела. Это была старая история, которая портила мне жизнь. Мой папа, хоть и жил в Москве с моей мамой уже бог знает сколько лет, сохранил все-таки какие-то свои, чисто горские принципы и понятия. И за любой из двух своих дочерей смотрел, как за Грановитой палатой.

«Чтоб только хороший человек!» – категорически отрезал он. А это значило, что хороший человек не будет увозить дочь, скажем, на шашлыки на два дня или гулять с ней допоздна. В нашем доме комендантский час всегда был 22:00 и ни минутой позже. Да-да, и это не смешно, потому что если в чем другом из папы получалось веревки вить, то в этом вопросе он оставался совершенно неуправляем и, наверное, при определенных обстоятельствах мог бы… ну, не убить, конечно, но из дому выгнать, к примеру.

– Честь превыше всего, – кричал он, если я пыталась задержаться у подружки позже десяти. Таким образом, папу я сильно боялась и на какие-то первые, весьма условные предложения Дениса (как и всех остальных) пройтись по бульвару я отвечала быстрым испуганным отказом.

– Что ж, хороший у тебя, видимо, папа, – «обрадовал» меня Денис и отчалил тогда, даже не расстроившись. Еще бы, где он и где я. Тыкаю по клавишам, краснею. Нескладная маленькая кулема. У него выбор значительно разнообразнее.

Тут бы задаться вопросом, зачем же я вообще смотрела все те полтора года в его сторону и блаженно закатывала очи. Или зачем я, к примеру, каждый вечер, прикасаясь лицом к подушке, закрывала глаза и представляла себе его суровое, красивое мужское лицо, его уверенный взгляд. Все это было глупостью и молодостью, конечно. Некоторые мечтают о большой и светлой любви, к примеру, Константина Хабенского. И нет же им дела до того, где они и где Хабенский. Вешают на стену картинку и давай ее любить. Вот примерно так и я. И, как результат, при любом его появлении в моей приемной я таяла и рассыпалась в тысяче искрящихся улыбок. Но вот однажды эта моя дурацкая сопливая любовь приобрела вполне реальные очертания.

– Машенька, как же ты чудесно улыбаешься. – Денис невольно загорался в ответ. – Что ж такое хорошее произошло, что ты так сияешь всегда?

– Я… просто настроение хорошее, – путалась я. – И потом, ты вот зашел. Я рада. А то… я скучаю тут.

– Скучаешь? – усмехался он. – Ну, если бы не твой папа, я бы точно развеял твою скуку. Может, все-таки как-нибудь сходим в кино?

– В кино? – смутилась я. В кино папа мне теоретически ходить не запрещал. Я, конечно, не спрашивала его вот так напрямую, можно ли я схожу в кино с парнем, от одного взгляда на которого я готова бежать на край света. Но, с другой стороны, если я буду дома в десять, какое кому дело?

– Ну, так что? – выжидающе, хищно улыбался он. И я решилась.

– Пойду, если ты приглашаешь, – ответила я, и все началось. Страстные поцелуи в кинотеатрах, мои слезы счастья, его ласковые смешки, что более чувствительной девушки у него еще никогда не было. Из чего можно было легко понять, что девушек у него имелось хоть отбавляй. Поэтому то, что он вдруг непонятно почему обратил внимание на меня, оказывалось лестно вдвойне и кружило голову так, что я временами сходила с ума от счастья и страха, что все это кончится. Что «это»? Наши прогулки в обед, поцелуи, объятия, ожидания звонков. Его внимание, его улыбки. Его любовь, такая ненадежная в нашем мире, в нашем городе, набитом до отказа красивыми и умными девушками, гораздо круче меня. Мы расходились за полгода два раза. Оба раза по его инициативе, оба раза с моими слезами и звонками. И его словами, что отношения со мной для него слишком сложны. Моими клятвами в любви и обещаниями исправиться (знать бы только еще в чем), моими слезами на плече подружки Люськи. И сжиганием фотографий. Но оба раза он возвращался в самый неожиданный момент и великодушно прощал меня.