Читать «Трибуны» онлайн - страница 69

Прекратив читать, Элен еще раз кашлянула. Огромная толпа затаила дыхание.

— За тридцать четыре года — два повода для сожаления. Я говорил, что я счастливый человек. Первый — Скотти Риордан. Никогда не думал, что окажусь виноватым в смерти одного из игроков, и принимаю все обвинения. С того самого дня меня не оставляет чувство, что я продолжаю держать Скотти на руках. Я говорил с его родителями и надеюсь, что они простят меня со временем. Я жду прощения и уношу это с собой в могилу. Теперь я вместе со Скотти, навсегда, и в этот момент, примирившись с прошлым мы смотрим на церемонию с небес.

Ненадолго прервавшись, Элен выпила воды.

— Вторым был тот случай во время финала 87-го года за кубок штата, когда в перерыве я в припадке ярости ударил квотербека, совершив ужасный проступок, из-за которого мог навсегда лишиться места тренера. Прошу за это прощения. Потом я смотрел на их игру с чувством как никогда огромной гордости и боли. Та победа стала лучшим, счастливейшим часом моей жизни. Пожалуйста, простите, ребята.

Нили украдкой посмотрел по сторонам. Многие опустили головы, закрыли глаза. Силос вытер лицо.

— Довольно говорить о плохом. Мои дорогие Лайла, девочки и внучата, пройдет совсем немного времени, и мы встретимся на другой стороне реки. Да пребудет с вами Господь.

Хор запел другой гимн, и слезы потекли рекой.

Нили против своего желания задумался — справится ли Кэмерон с нахлынувшими чувствами? Скорее всего да.

Рейк просил, чтобы трое из бывших игроков выступили и сказали что-нибудь хорошее. «Коротенько» — так было сказано в записке, составленной на смертном одре. Первым встал достопочтенный Майк Хиллиард, нынешний окружной судья из маленького городка в ста милях от Мессины. В отличие от других бывших «Спартанцев» судья был в строгом, хотя и слегка помятом костюме и перекошенном галстуке-бабочке. Взявшись двумя руками за подставку, он заговорил без бумажки, скрипучим голосом, слегка растягивая слова:

— Я играл в первой команде тренера Рейка в 1958 году. Сезоном раньше мы выиграли три игры, проиграв семь. Это расценивалось как неплохой результат, потому что в финальной игре мы разделали «Портер-вилль» на их поле. Наш тренер переехал в другой город, взяв с собой помощников, и какое-то время оставалось неизвестным, найдут нам нового тренера или нет. Взяли молодого парня, ненамного старше нас, по имени Эдди Рейк. Первым делом он назвал нас кучкой неудачников, сказав, что это заразная болезнь, и если кто думает проигрывать и дальше, тот может сразу убираться. Из нас сорок один человек записался в команду очередного сезона. Тренер Рейк вывез всех на августовские тренировки в старый приходский лагерь около Пэйдж-Каунти, и спустя четыре дня в команде осталось тридцать игроков. Еще через неделю нас было двадцать пять, и многие сомневались, доживут ли они до начала сезона. Тренировки казались более чем жесткими. Но мы были вправе уехать в любой момент, и автобус в Мессину уходил из лагеря каждый день после обеда. Через две недели бегство прекратилось, и с этого момента автобус отъезжал без пассажиров. Ребята, уехавшие домой, охотно делились ужасами о происходящем в Кэмп-Рэйке, как вскоре окрестили лагерь. Наши родители не на шутку встревожились. Потом мама сказала, что волновалась так, будто я ушел на войну. К несчастью, я видел, что такое война, и предпочел бы ограничиться Кэмп-Рейком.