Читать «Преемник» онлайн - страница 25

Над головами публики взвизгнул детский голос — строгая нянька оттаскивала от окошка едва не выпавшего оттуда сорванца. Цветочный горшок не удержался на подоконнике и сорвался вниз, чтобы со звоном расколоться о мостовую; сидевший под окном нищий увернулся с прытью, неожиданной для калеки, и тут же разразился громкой бранью. Надтреснутый вопль нищего на минуту перекрыл голос Трира-простака, крупного мужчины лет пятидесяти; озлившись, тот взревел, как ведомое на бойню стадо. Публика зааплодировала; Луар повернулся и пошёл прочь.

— Да где ж пять монет, когда тут четыре монеты! — продребезжал ему в спину старушечий голос.

Так рыбина заглатывает сдобренный червём крючок. Луар вздрогнул и обернулся.

Старуха с головой утопала в просторном плаще, наружу торчали только седые космы. Танцуя и приседая, окружая несчастного простака сразу со всех сторон, старая мерзавка вытягивала из него монету за монетой — Луар тут же вообразил, какое у неё может быть лицо. Ухмыляющаяся рожа прожжённой плутовки…

— Да где же четыре, когда три монетки всего! Сочти хорошенько, растяпа!

Трир-простак изо всех сил старался сосредоточиться. Маленькие глаза его напряжённо моргали; Луар поймал себя на некотором сочувствии — Трир был сейчас его собратом по несчастью, его вот также провела эта самая старуха, это он, Луар, растяпа…

Ощущение сродства с персонажем фарса рассмешило его; он усмехнулся — впервые с начала представления.

Впрочем, прочая публика уже давно надрывала животы. Приличный господин позабыл о приличиях, да так, что ненароком пустил ветры. Сразу же вслед за этим он побагровел, как роза, и воровато огляделся — по счастью, за всеобщим весельем почти никто ничего и не услышал.

— Э-э, парень, да у тебя дыра в кармане! Смотри, всего одна монетка и осталась!

На глазах Трира-простака выступили настоящие слёзы. Публику потряс новый взрыв хохота; один Луар стоял без улыбки, как каменный остров в бурном море. Ему было жаль Трира.

Один за другим последовали ещё несколько коротеньких фарсов. Луар по-прежнему не смеялся — но стоял, как приклеенный. На подмостках сменяли друг друга хитрецы и дураки, злодеи и жертвы — и тут и там возникала горластая, как петух, девчонка. Вместе с платьем она всякий раз меняла лицо — пересмешница, пляшущая на гребне куража, неудержимая, как хлынувшее из горлышка шипучее вино; её партнёры мелькали, как карты тасующейся колоды. Временами Луару казалось, что перед ним раскладывают большой и яркий пасьянс.

Наконец, щуплый парнишка, не успевший ещё отдышаться после громкой сценической перебранки, соскочил с подмостков со своей тарелочкой; на этот раз звяк-звяк-звяк оказалось куда бодрее, в горстке медяков поблёскивало и серебро. Луар замялся, снова испытывая неловкость; потом осторожно положил на поднос золотую денежку, кивнул обомлевшему парню и пошёл прочь.

* * *

За занавеской Муха толкнул меня локтём:

— Во, там благородный со шпагой стоит… Хоть бы хихикнул, да?