Читать «Искатель. 1964. Выпуск №5» онлайн - страница 63

Невероятное количество вещей, оказалось, помнит он. И каждая была большой и главной, была Родиной.

Сегодня поутру в палату к нему зашел Саша Гусев. У него на нагрудном кармане был русский винкель. Мазур вспомнил, что видел его в ту страшную для себя ночь перед операцией, рядом с врачом-поляком. Но каким образом Гусев попал тогда в тринадцатый блок, для Мазура оставалось тайной. После отбоя передвигаться по лагерю запрещалось под страхом смерти. Впрочем, не было проступка для заключенного, который карался бы меньшей мерой. И если в лагере для военнопленных Мазур далеко не сразу и не полно ощущал двойную жизнь лагеря, то здесь он вошел во вторую невидимую, но главную жизнь лагеря.

Пребывание в кранкенбау, которое помогло Мазуру поддержать силы, сделало еще одно большое дело — исподволь ввело его в лагерную жизнь. Если бы не эта проявившаяся сразу поддержка, он не представлял далее, как бы обернулась его жизнь. Вернее, какой была бы его смерть. В Освенциме для заключенного существовал только один выход — на люфт. Работа, физическое истощение и — крематорий.

Пока он находился в кранкенбау, жизнь лагеря еще не коснулась его. И он был уверен: коли в Освенциме есть хорошо организованное подполье, то возможен и побег.

Саша Гусев приходил к нему утром предупредить о выписке: в кранкенбау эсэсовцы наметили проведение селекции. Так называлась акция по уничтожению больных. На блок — двухэтажные здания из красного кирпича, скопление которых Мазур видел с перрона в день своего прибытия, — он попал под вечер. Он шмыгнул в дверь, когда перед блоком еще шел вечерний аппель. Заключенные, сняв колпаки, стояли шеренгами. Перед строем на асфальте лежали три трупа, видимо умерших на работе.

В помещении, пустом и гулком, стояли такие же трехъярусные нары, как и в карантинном блоке в Биркенау, так же разделенные на ячейки. Мазур сделал несколько шагов и услышал тихий вздох:

— О господи!

— Кто здесь?

— А кто вы?

Перед Мазуром стоял согбенный, сморщенный, совсем усохший человек. Когда-то он, видимо, был полным: высохшая кожа свисала со скул.

— Вы дежурный? — спросил Мазур.

— Разве еще кто-нибудь может здесь остаться и не угодить в трубу?

— Цуганок я, новичок…

— Вы думаете, я не вижу?

На нагрудном кармане дежурного Мазур разглядел винкель еврея. Дежурный хотел еще что-то сказать, но на лестнице послышался топот деревянных колодок. Окончился аппель. Дежурный куда-то исчез. К Мазуру подошел заключенный с винкелем русского:

— За углом тебя ждет Гусь.

— Иду.

Спустившись на улицу, Мазур увидел щуплую, совсем подростковую фигурку Гусева. Он прохаживался по дорожке между блоками. Некоторое время шли рядом. Потом Гусев стал задавать вопросы: откуда он, где воевал, кто командовал бригадой, как попал в плен, в каких лагерях находился до Освенцима, как и с кем бежал, где задержан? Мазур отвечал быстро, не задумываясь, сразу признав необходимость подобного допроса и не любопытствуя сам.

Он рассказал, что Иван, отчаявшись выбраться, решил остаться в Чехии, на пивоваренном заводе, где работало много иностранцев. Среди них было просто затеряться. А Семен… Семена убили во время преследования.