Читать «Искатель. 1964. Выпуск №5» онлайн - страница 50
Артур Конан-Дойль
— В наказание. Пытался бежать.
— Но ведь Отто хотел не убивать третьего. Если бы тот не…
— Спроси у Отто.
— Послушай… — начал было Мазур.
— Молчи! — прошипел сосед справа. — Отто косит в нашу сторону.
Они разговаривали, почти не разжимая губ, но то легкое шевеление в строю пленных, когда Мазура поддерживали, привлекло внимание фашиста. Он меланхолично, по-гусиному поднимая ноги, направился к группе, в которой стоял Мазур.
Мазур уставился в землю. Она была коричневая, влажно поблескивала на солнце. Кое-где в следах от колодок скопилась вода. Поверхность ее мелко рябила под ветром. И тут же Мазур заметил несколько травинок: совсем тонких, ярких, просвечивающих на солнце и бившихся на ветру, как маленькие знамена надежды.
— Надо смотреть прямо, осел.
Мазур услышал эту немецкую фразу, понял, что ее проговорил Отто, чуть качнулся, чтобы расставить ноги и встать уверенней, и поднял голову.
Лицо у Отто было маленькое, гладко выбритое и холеное. Его голубые глаза смотрели спокойно, с чуть приметным любопытством.
В первое мгновение Мазур оторопел. Он представлял себе взгляд Отто ненавидящим, сверлящим, остановившимся и неподвижным, будто глаза змеи. А перед ним оказались человеческие глаза. Это казалось невозможным, противоестественным.
— Надо смотреть прямо, осел, — повторил Отто.
И голос звучал мягко, был гибок.
Продолжая глядеть в глаза Мазуру, Отто поднял руку и ловко, коротко ударил в челюсть.
Мазур почувствовал, как клацнули его зубы. Огненная вспышка на мгновение ослепила его. Но он устоял на ногах.
Отто сказал:
— Гут, — и пошел дальше вдоль строя.
И опять Мазур почувствовал, как с одной и с другой стороны у него под мышками очутились руки соседей.
«Хорошо еще, что он не двинул мне в живот, — подумал Мазур, — разлетелись бы к черту швы на ране… Но бить ты, сука, все-таки не умеешь…»
* * *
От усталости руки казались огромными. Особенно в темноте, когда в бараке погасили свет. Тело словно растаяло, и остались одни руки, тяжелые, набрякшие. Кровь по ним двигалась щекочущими толчками.
Сопение и храп слышались с трехъярусных нар. Пахло мокрой грязной одеждой и потом. Кто-то бредил во сне. Говорил быстро-быстро и каким-то высоким детским голосом. В лопотанье невозможно было разобрать слова.
По толевой крыше гулко стучал дождь. Стук его то убыстрялся и становился громче, то утихал.
«Только бы не уснуть… — думал Мазур. — Не уснуть…»
От голода в голове казалось пусто и светло, будто в комнате без мебели. И бело. Ослепительно, до головокружения бело. И гулко. Мазур словно слышал, как слова, которые он говорил про себя, звучат в голове многократно повторенным эхом.
«Встреча… — думал он. — Вот встреча! Встреча… Встреча… Встреча… В академии вместе учились… Учились… Учились… Саша Белов… Белов… Белов…»
Он встретился с Беловым два дня назад, когда работал в каменоломне. Мазур шел вниз, в карьер, оставив наверху свой камень. А снизу с камнем на плече поднимался какой-то бородатый старик. Они оба поравнялись с автоматчиком, когда Мазур услышал тихое, неуверенное:
— Петр…
Оглянулся. Всмотрелся в лицо того, кто его позвал.