Читать «Первый меч Бургундии» онлайн - страница 8

- Извините за вторжение, - сказал Карл тоном, не подразумевающим неловкости. - Если не возражаете, давайте приступим к портрету непосредственно сейчас.

5

- Кто? Альфонс Даре? Всё, что он умеет - это размазывать краску по холсту так, чтобы комки получались не больше чечевичного зерна. Впрочем, не только это, я не завистник. Ещё он умеет подправлять лошадям зады, колоннам - кудри, пускать лишнее облачко над верхушками ливанских кедров и с поразительной проникновенностью изображать церковный реквизит - всякие там дароносицы. Остальное ему удается худо.

- Вот оно что! - Карл был искренне удивлен, ведь полагал количество хороших художников приблизительно равным их реальному числу, а насчет плохих не полагал ничего. Понятное дело, что после такой критической отповеди фраза "А ведь его сын, Марсель Даре, может, слышали и про него, давным-давно рисовал меня и, кажется, было неплохо" отсохла сама собой и отклика "Первый раз слышу, монсеньор, что у него есть сын" не удостоилась.

По опыту Карл знал, что обсуждать с девушкой её подругу всегда занимательно. То же самое, он помнил, и с цирюльниками. Теперь оказалось, что и с живописцами - снисходительная похвала, откровенная напраслина и едкие "кстати".

- А Жан? Жан Фуке? - вспомнил какой-то околоживописный звон Карл.

- Это Вы о том Жане, который успел намалевать весь Париж и даже Его Величество?

- Да, о нем. Каков он по-Вашему? Ему удалось?

- Что?

- Намалевать?

Рогир пустился в откровения, из которых следовало многое. Недалекий Жан слишком старается изображать людей похожими на них самих, а не на таких, какими их желают видеть окружающие, да и они сами. Это непорядочно. Самоуверенный Жан полагает, что его картины способны понравиться даже йеху, а потому старается в основном для них. Всякий знает, как им тяжело потрафить, но только Жан, ослепленный гордыней, не прекращает пытаться. Продажный Жан готов писать даже дырку от калача в интерьере, если только за это будет обещан солидный барыш. Он до смешного неразборчив с донаторами. Лихоимец Жан напишет хоть бы и султана Мегмета у небесного престола Мадонны с четками в руке, а это, мой герцог, скользкая дорожка, спросите хоть у доктора Фауста. Всё это из рук вон беспринципно, жалко, достойно осмеяния.

"И всё же, художник он не самый никудышный", - вдруг расчувствовался Рогир, походя врезав внутрь рассказа о Фуке паузу длиной в линию горизонта. Сказал так и подернул плечом, будто освобождаясь от тяжести бобровой шубы. "Говорят, скоро примется за Ромула и Рема по заказу венгерского короля", - добавил Рогир.

Про венгерского короля Карл не знал ничего и, наверное, сильно удивился бы, узнав, что речь идет о Джованни Вайводе. А про Ромула и Рема помнил только одно: в тот день, когда его наставник Деций заявил: "Теперь же изучим житие Ромула и Рема по изложению "Суды", к Децию заявилась юница из прислуги с якобы безотлагательным делом по извлечению зловредного клеща не то из подмышки, не то из-под мышки. Карл, к его фонтанирующей радости, был отослан побе-попры в спартанском духе, а Деций побеждал клеща более получаса, после чего ликующая юница, пахнув пряностью, проворковала: "Учитель Вас просят." Деций был рассеян. "О чем это мы там?" - спросил он, автоматически перебирая четки. "Басня о клеще и юнице", - ответствовал Карл.