Читать «Крутыми верстами» онлайн - страница 181

Перед тем как уйти на отдых, Горбунов, взглянув Дремову в глаза, усмехнулся:

— А тут еще и счастье. Командует-то нами Громов. Вы ведь знакомы?

— Ну как же! Был нашим комдивом. Учил уму-разуму. А потом Испания…

— Вот и хорошо. Ты помнишь, и он тебя не забыл. Приехал к нам как-то после приказа Верховного, в котором была и тебе благодарность, походил, понаблюдал, как меня прижимает одышка, да и говорит: «Есть на примете один человек. Тебе бы его помощником». На том разговор и закончился, а будучи в Москве, когда утверждали на фронт, забросил удочку. И клюнуло. После возвращения шутил: «Тебе, Горбунов, сюрпризик». Была, конечно, догадка, что речь идет о заме, но никак не думал, что о тебе. Как спрошу, посмеивается. «Не спеши. Дольше терпится, слаще будет». Во второй приезд сидел долго. Все пытал, как это я себе представляю прорыв через болота и выход противнику в тыл на том участке, где он нас совсем не ожидает, а когда устал — бросил карандаш и начал рассказывать о нелегкой службе в Испании.

В тот вечер Дремов вспомнил о многом, но с особой благодарностью думал о Громове. «Взял с собой в Испанию, а там никогда не выпускал из поля зрения. В обстановке особо трудной, не щадя себя, пробивался к батальону под свинцовым дождем, чтобы разобраться самому, помочь, посоветовать. При возвращении на Родину представил к награде и к очередному воинскому званию. Не колеблясь рекомендовал на должность командира полка. Да и теперь не забыл. Разыскал. Человек большой души, неиссякаемой воли и бесстрашия. Да и какой-то он везучий. Там мотался под огнем фалангистов и остался цел, а после возвращения был высоко отмечен, по заслугам. Вроде и с семьей у него не то, что у меня. Да и в этой войне тоже быстро выдвинулся. Фронтом командует…»

Особую боль Дремову причинило воспоминание о тяжелых потерях батальона, которым он командовал в Испании, когда из-за преступной халатности капитана Черемных погибли многие его подчиненные. Он остался на всю жизнь уверенным в том, что, если бы подрыв ущелья, по дну которого проходила дорога, был осуществлен, батальон мог бы успешно оторваться от противника и, уйдя в горы, соединиться со своими главными силами.

Взрывчатки у саперов для осуществления подрыва было вполне достаточно, но они не имели в достатке бикфордова шнура, который можно было раздобыть только в соседней бригаде, занимавшей оборону в нескольких километрах от маршрута отхода батальона. Добыть шнур мог только Дремов, хорошо знавший крутой нрав и упрямство командира бригады. Дремову очень не хотелось отлучаться из батальона даже на непродолжительное время, но другого выхода не было. Оставив за себя капитана Черемных и объяснив ему задачи по подготовке подрывов, Дремов поспешил к машине, а подходя к ней, заметил прятавшуюся в кустах медсестру Роситу.

Девушку-испанку он знал давно. Она появилась в батальоне сразу после того, как он туда прибыл. Ничего плохого до последнего времени Дремов за ней не замечал. В боях она проявляла бесстрашие. Ее часто можно было видеть не только с медицинской сумкой, но и с карабином за спиной. На ее лице не угасала улыбка даже в часы тяжелой боевой обстановки. Своим бесстрашием она нередко вдохновляла бойцов. А тут, увидев приближающегося командира, опустила голову, насупилась. В разговор вступил шофер Пенье — испанец. С трудом подбирая слова, он стал объяснять, что Росита боится камарадо Андро (так звали они Черемных) и в отсутствие командира не хочет оставаться в батальоне. Она в этих краях родилась и выросла, хорошо знает местность и просит взять ее проводником. Времени на поиски более подходящего проводника у Дремова не было, и он взял Роситу. Делал он это еще и потому, что знал о недостойном поведении Черемных по отношению к девушке.