Читать «КОШМАР : МОМЕНТАЛЬНЫЕ СНИМКИ» онлайн - страница 67

Противопехотная мина М-14, которую называли 'отрыватель пальцев', отхватывала куски ног – пальцы или пятки.

Советские и китайские противотанковые мины, хоть и были предназначены для транспортных средств, тоже могли уничтожать солдат с достаточно большим весом.

Осколочная граната направленного действия, которую называли 'чайкомский палаш', – это мина с вогнутой крышкой, а в ней 500-800 стальных шариков, уложенных на матрицу с зарядом тротила. Мину устанавливали, направив на предполагаемый путь подхода противника, и при приближении солдат вьетконговец нажимал на электронный взрыватель.

И это могло испоганить тебе весь день.

Действие этой мины было подобно действию 12-калиберного пулемёта, бьющего с близкого расстояния. Учебные наставления СВ США определяли её как эквивалент американской осколочной мины 'клеймор'.

Инструктора учили нас обнаруживать спрятанные гранаты, показывали, что искать, чтобы разглядеть их и не стать навеки мясным фаршем. Мы учились обнаруживать мины, прощупывать минные поля штыками, продвигаясь по ним пядь за пядью…

Очень осторожно, очень медленно.

Учились отправлять на воздух вьетнамские халупы пластичным взрывчатым веществом С-4, которому для детонации требовалось физическое воздействие и пламя. Рассказывали, что С-4 использовалось для разогрева сухих пайков, но если случайно ударить его, разогревая утреннее какао, тогда – прощай, Чарли! – вещество прямиком отправляло на тот свет.

*****

В некотором смысле повышенная подготовка была сродни начальной. Мы так же отжимались, бегали, чистили обувь, отрабатывали стрелковую подготовку и пробирались по лесам и болотам Луизины тёмными ночами для установки засад.

Однако пехотная школа в Тайгерлэнде Форт-Полка отличалась от начальной подготовки одним очень важным аспектом. Разница в 1966 году заключалась в неотвратимости отправки на войну…

Эта мысль вселяла в нас неизбежное чувство обречённости. Мы были помечены ею.

И где-то в глубине души каждый спрашивал себя : 'Почему я?'

За этим вопросом следовали другие : 'Что такое смерть? Буду ли я ранен? Покалечен? Убьют ли моих друзей? Как я поведу себя в бою? Что это значит – убить другого человека? Что значит воткнуть холодную сталь в азиата и выпустить его кишки?'

Потом, конечно, мысли переключались на более приятные вещи. Но мы всегда оставались жертвой своего живого воображения, и страшные кошмары подстерегали нас днём и преследовали ночью.

Несмотря на это, война казалось чем-то далёким и нереальным. В Форт-Полке мы чувствовали себя в безопасности. Здесь никто не пытался убить нас.

При повышенной подготовке суеты было меньше и меньше муштры. Но нужно было больше запоминать. Может быть, потому что мы знали только мирное время, подготовка казалась игрой – без сомнения, захватывающей, но всё-таки игрой.

По прошествии трёх недель число занятий сократили. Мы занимались до пяти вечера, а на вечер получали некоторые послабления. В субботу, если не было нарушений в течение недели, можно было получить увольнение.