Читать «КОШМАР : МОМЕНТАЛЬНЫЕ СНИМКИ» онлайн - страница 387

На закате видно, как блестит фьорд, переливаясь пастельными оттенками розового, лилового и золотого, как в бухту возвращаются рыболовные суда, как чайки и лебеди-трубачи летят к оставшимся после отлива озерцам. А когда становится темно и кончается отлив, можно услышать далёкий трепещущий звук туманной сирены; подойдя же к Белла-Куле, у главной пристани видишь, как гигантским светляком мерцает маяк – немой сигнал, помогающий морякам найти безопасную дорогу домой.

Здесь ночью можно долго плыть в лодке и не встретить ни единого огонька, исключая, может быть, ковш Большой Медведицы да фосфоресцирующие блики рыбьей чешуи, убегающие от судёнышка по носу с правого борта. Можно слышать, как у входа во фьорд кит-горбач поёт свою древнюю, как мир, песню. А когда уже клюёшь носом и зеваешь, то вдруг замечаешь, что вокруг ни души и что воздух чист и напоён тонким ароматом еловых иголок и черники.

Защищённые воды лучших банок кишат планктоном, приносимым мощными приливами и быстрыми холодными течениями. И этот обильный запас пищи привлекает не только косяки лососёвых, но и удивительное многообразие остальной морской живности.

Редкие посёлки побережья – Оушен-Фоллз, Клемту, Шируотер, Белла-Белла и Наму – нередко укрыты текучей дымчатой пеленой и низко нависшими тучами. Но если в Хагенсборге, что к востоку от Белла-Кулы, сесть в гидросамолёт, а потом в одном из этих посёлков пересесть в лодку и выйти в море, то увидишь дремлющих на камнях сивучей, вяло плывущих среди водорослей тюленей и стайки морских свиней, скользящих по тихой глади узкого пролива. Здешний уголок океана – дом для питающихся сельдью китов-полосатиков; здесь можно видеть, как у самого берега из воды выскакивают черно-белые касатки. Дальше, в открытом море, встречаются и серые киты, и котики, но только во время миграций.

Эта земля ледников и индейских тотемов – курортный пояс Британской Колумбии. Здесь не так холодно зимой, как во внутренних районах материка, зато всегда повышенная влажность и восточный ветер. С ноября по январь мы почти не видим солнца, потому что наша дневная звезда на своём пути по южному горизонту не поднимается настолько высоко, чтобы перевалить через величественные, почти вертикальные горы. И какой же наступает праздник, когда солнце снова начинает лить на нас свет. Когда это происходит, я срываю с себя одежду, падаю на снег и каждой пoрой впитываю солнечное сияние!

У меня ушёл год, чтобы освоиться со здешней жизнью. Чтобы научиться топить печь, управляться с цепной пилой, ремонтировать её и точить её цепь; чтобы научиться валить и окоривать деревья и разбираться, какая древесина лучше годится на дрова и как долго её выдерживать; чтобы научиться справляться с одиночеством, коротая долгие зимние вечера с собаками и классической музыкой; чтобы пережить сезон дождей, когда ливень барабанит по крыше неделями, не давая высунуть нос, и тянет лопать прозак как мармелад; чтобы научиться обходиться без газет, радио, телевидения, без городских прелестей; чтобы научиться сажать огород и консервировать выращенный урожай, ловить лосось и охотиться на оленей и, наконец, чтобы умудряться набивать холодильник дичью, ягодами и домашним хлебом так, чтоб хватало на скупые, скудные месяцы, когда стоят морозы и нет сезонной работы.