Читать «Свое имя» онлайн - страница 181

Никитин в своей стеклянной конторке подписывал наряды и потягивал из алюминиевой кружки бесцветный чай.

— Стало быть, чайком забавляемся? — проговорил Максим Андреевич, заходя в конторку.

Занятый своим делом, мастер не расслышал раздражения в тоне машиниста.

— Милости прошу. — Он отодвинул наряды. — Присаживайся, Максим Андреич. Может, налить горяченького?

— Благодарствую. — Старик не двигался с места. — Скажи-ка лучше, Степан Васильич, как обстоит с центровым подшипником?

Никитин достал из нагрудного кармана спецовки часы на ремешке, прикрепленном к внутренней стороне кармана английской булавкой:

— Через час начнет подгоняться…

По случаю болезни Паршукова мастер поручил подгонку подшипника слесарю Горбунову. Но, так как Горбунов работал в первой смене, Никитин отправил его отдыхать домой с тем, что он явится в двадцать один час.

— Пойдем-ка, Степан Васильич, — теперь уже с нескрываемым волнением сказал старик и вышел из конторки.

Когда они подошли к паровозу, Митя стоял в той же позе, с шабером в руке. А в лице Горнового Максим Андреевич заметил перемену: большие заиндевелые брови его взлетели от удивления и остались парить над широко раскрытыми глазами.

— Принимайте работу! — Начальник депо кивнул на подшипник.

Никитин строго посмотрел на Митю, молча переглянулся с машинистом, и оба повернули головы к Горновому. Максим Андреевич поспешно достал очки, Никитин вздохнул и двинулся к козлам, где лежал подшипник.

Мите показалось, что они колдовали над подшипником не меньше получаса. Но теперь он уже не волновался.

Наконец один за другим они выпрямились, стали вытирать руки.

— Сам? — обратился к Мите Никитин. Смешанное выражение удивления и радости блуждало по его лицу.

Митя кивнул головой, не сдержав улыбки.

— Недооцениваете свои кадры, — с веселым упреком сказал Горновой.

Митя сразу догадался, что начальник депо припомнил мастеру его выступление насчет «зеленых» кадров.

— Меня, Сергей Михайлыч, — сказал Никитин, — когда-то старикашка слесарь учил. Он говаривал так: каждый человек — это загадка. Никто не знает заранее, да и сам человек, на что он способен…

— В общем-то верно, — согласился Горновой. — Сегодня, например, мы с вами разгадали, на что способен Черепанов…

— Будь я мастером, — сощурился Максим Андреевич, — дал бы я этому разгаданному человеку рабочий разряд…

Сердце у Мити как будто затихло и вдруг полетело, полетело, вырываясь из груди.

— А я как раз об этом и подумал, — неожиданно улыбнулся Никитин.

— Вот и хорошо, — подхватил Горновой. — Завтра напишите мне докладную…

Максим Андреевич подал Мите руку:

— Авансом поздравляю, Димитрий. Рабочий разряд; я считаю, это первый шаг в рабочий класс. А рабочий класс, само собой понятно, — главная сила на свете, всему начало, всему творец…

Словно слепой, Митя не сразу нашел жесткую и теплую руку старика. Жар залил щеки, уши, даже затылок. «Рабочий класс!» — повторял он мысленно. И эти знакомые с детства, привычные слова, вдруг зазвучали для него совсем по-новому — значительно, гордо и торжественно…