Читать «Свое имя» онлайн - страница 132

Митя проводил их долгим взглядом. Эх, если бы можно было подойти сейчас и сказать: «Понапрасну горюете, товарищ Горновой, и вы, товарищ Никитин! Мы с Белоноговым сработаем и за себя и за тех двоих, что ушли сегодня. Такое наше обязательство. И можете не сомневаться, сработаем на совесть!» И тогда взлетят у Горнового тяжелые брови и выпрямится Никитин, поднимет на лоб очки, и озабоченное морщинистое лицо его посветлеет…

Голос Ковальчука прервал раздумье:

— Гэй, хлопче, прикорнув, чи що? Айда в столовку.

Они уже подходили к столовой, когда Митя замедлил шаг и стиснул Ковальчуку локоть:

— Нет, я лучше к Никитину. Пообедать успею…

— Ой, боюсь, Дмитро! — нараспев проговорил Ковальчук. — Знаешь, чем драил мастер свои окуляры? Паклей. Нехай провалюсь на этом месте! Сам бачив.

Была еще одна достоверная примета душевного беспокойства Никитина: волнуясь, он то и дело протирал стекла очков специально предназначенным для этого платком. Легко представить себе, что творилось на душе у Степана Васильевича, если он протирал стекла грубой паклей…

Но Митя в ответ на слова Ковальчука упрямо махнул рукой:

— Может, он целую неделю паклей будет тереть очки, а я — сиди и жди? Что будет, то будет!

Он осторожно высвободил руку и побежал назад. Обернувшись, крикнул:

— На меня обед закажи!..

Конторка мастера представляла собой тесную, но светлую коробочку с тремя деревянными остекленными стенами; четвертая, каменная стена коробочки была одновременно и стеною корпуса.

Мастер сидел у стола и в угрюмой задумчивости листал замусоленные страницы технологических карт. Почти на краю стола дымилась алюминиевая кружка со слабо заваренным полусладким чаем. Время от времени Никитин, не отрываясь от карт, шарил по столу рукой, будто слепой, находил кружку, отхлебывал несколько глотков и, крякая, отставлял ее.

— Степан Васильич, — с ходу начал Митя, едва притворив за собой дверь. — Степан Васильич, можно с вами посоветоваться?

Митя понял, что мастер не только не слышал, но и не заметил его, и умолк. Нетерпеливо переступил с ноги на ногу, не зная, как привлечь к себе внимание, и, к счастью, вдруг чихнул, да так звучно, что сам испугался.

Никитин оторвался от технологических карт, провел ладонью по лбу.

— Черепанов? — Мастер взглянул на него рассеянно сквозь очки. — Неужто опять заусенцы?

В первые дни, когда Митя начинал слесарить, Ковальчук почти ничего не давал ему делать. Ремонтируя или выпиливая какую-нибудь паровозную деталь, Ваня подробно объяснял новичку назначение этой детали и поручал зачистить ее, снять заусенцы. Так прошла целая неделя. И Митя заявил Ковальчуку протест:

«Ты наверняка думаешь лет пять держать меня в учениках!»

Но Ваня лишь добродушно посмеялся:

«Який швидкий! Лезешь поперед батька в пекло. На все свой час, хлопче. Поначалу треба добре знать, що к чему, а то будешь работать, як автомат, без головы и без души…»

Митя пожаловался мастеру:

«Сколько же можно, Степан Васильич, на заусенцах сидеть? Одни заусенцы да заусенцы. Кто-то сделал вещь, а ты только подчищай…»