Читать «Свое имя» онлайн - страница 111
Юрий Яковлевич Хазанович
«Нет, она ничего не знает, — думал Митя. — Ну ушел отец, ну нельзя в этом году поехать в институт, — разве это самое страшное?» Митя согласился бы на все: пусть бросил бы их отец, пусть Митя никогда не добился бы своей цели, пусть злился и обвинял бы, как Алешка, только бы отец был жив. Живой, он еще, может, вернется, и снова будет семья, и все будет хорошо и благополучно, а его отец никогда уже не вернется… Да, если бы Вера знала, что случилось в Митиной жизни, она поняла бы, что значат все ее беды и огорчения. Но ведь каждому тяжело свое горе. Ведь оттого, что у кого-то еще большая беда, собственная беда не покажется другому легче.
И Митя пожалел, что в начале разговора у него вырвались недобрые и необдуманные слова, и стал искать слова, которые могли бы утешить Веру.
— Ты уж сажи не пожалела. А разобраться — что у тебя рухнуло? — сказал он негромко. — Если хочешь знать, отец еще может вернуться. Да, да, одумается и вернется, так бывает. А планы твои… С ними тоже ничего не случилось. Просто отодвинулись малость, и всё.
— Как будет, не знаю. А пока… пока это называется: не везет, — горько усмехнулась Вера.
И, хотя совсем недавно Митя думал о себе в тех же выражениях, он передразнил Веру:
— Везет — не везет… Ерунда это, по-моему.
Помолчав, она спросила мечтательно и доверчиво:
— А ты думал когда-нибудь, что такое счастье?
В другой раз он, возможно, попытался бы схитрить, перевести разговор на шутку, но сегодня язык не поворачивался говорить неправду.
— Нет, по-серьезному как-то не приходилось…
— Подтверждаешь мою мысль, — живо отозвалась Вера. — Когда человек счастлив, он о счастье не думает.
Митя скривил губы: «Что и говорить! Счастливец!»
Наклонив голову, она взглянула исподлобья:
— А я думаю, счастье — это… это когда все, что ты задумал, сбывается. Может, не сразу, но сбывается…
— «Сбывается»… — с насмешкой повторил Митя. — Это как же, само по себе, вроде чуда? А по-моему, не так. Вот ты наметила себе цель и идешь. Дорога трудная, то одно, то другое мешает, назад тянет. А ты идешь и идешь. Иногда раскисаешь, как сейчас: «Все рухнуло, не дойду, нету никаких надежд». И все равно идешь. И наконец добиваешься своего и чувствуешь — недаром шла, ты нужна, тебя ждали. Вот это счастье!
— Как хорошо ты сказал! — вздохнула она.
«Жаль, ко мне не подходит. По всем статьям», — подумал Митя.
— Ты прав, — сказала Вера. — Наверное, если бы все получалось легко, сбывалось само собой, какой интерес был бы жить!
Мимо, громко разговаривая, прошла группа юношей и девушек. Потом показалась рослая неторопливая парочка.
— Узнаешь? — шепнула Вера.
Это были Чижов и Маня Урусова. От их крупных фигур на дорожку падала одна большая тень. Склонившись к девушке, Чижов негромко ворковал. Митя долго смотрел им вслед: «Есть счастливые люди! И на работе и на душе — кругом хорошо…»
Когда шаги Чижова и Мани затихли, стало слышно, как сорвался с дерева сухой лист и полетел вниз, цепляясь за такие же сухие и звонкие листья. Вертясь, он упал на Верины колени.
— Осень, — сказала Вера, разглаживая пальцами шершавый листок. — Четвертая осень — и все война…