Читать «Я и Он» онлайн - страница 5
Альберто Моравиа
— Дался тебе этот киоскер! — Дался не дался, а я у него каждое утро газеты покупаю. И не хочу, чтоб он подумал обо мне что-нибудь не то.
— Что „не то“? — Вот именно то, что не то!“ Тут киоскер с развязной ухмылкой спрашивает, беру ли я журнал.
От стыда я весь заливаюсь краской. Отвечаю с достоинством, что беру, спрашиваю, сколько стоит, плачу, сую журнал под мышку и отхожу обычной, медленно-величавой походкой.
И только уже в машине взрываюсь; „он“ понимает, что Лучше не возникать. Но в конце концов наглость берет у „него“ верх над страхом. Вне себя от ярости я хватаю журнал правой рукой и, удерживая руль левой, собираюсь выбросить его в окошко. Тут-то „он“ и вступается: „- Да ты чего! Оставь журналец. Потом дома, без суеты, мы посмотрим его хорошенько, страничку за страничкой.
— Ты это мыканье брось. Нет никаких „мы“, есть „я“ и „ты“. И вообще, не стой над душой. Осточертел ты мне. Лопухнул меня перед киоскером, так уж лучше помалкивай.
— Подумаешь, разошелся из-за паршивого журнальчика.
— Порнографического журнальчика! Неужели не ясно: листать такой журнал — все равно что подглядывать в замочную скважину.
— Что мы и делали, и ты вроде не особо кипятился, наоборот.
— Я кому сказал: хватит мыкать! — Почему это хватит? Мы были вдвоем: я нашептывал, ты исполнял. Чудное времечко! Помню, купили мы как-то раз бинокль (дорогой, зараза, зато немецкая работа), залезли вместе на террасу, туда, где жильцы белье сушат, спрятались за простыней и ждем. Наконец в доме напротив — его еще под пансион переделали — открывается окно. Направляем мы на него бинокль и видим, как по комнате расхаживает какая-то красотка, с виду не наша, высокая такая, фигуристая, грудь лепешкой, бедра узкие, ноги аж из ушей растут, кожа бронзовая, видно, морской загар, а сама — в чем мать родила, только в паху беленький треугольник на тоненьких шнурочках прилажен. Мы на это окошко пялились в бинокль, покуда девица не оделась и не ушла. Интересно, как это, по-твоему, называется? Разве не „подглядывать“? — Так с тех пор, поди, лет десять прошло. Да, ты был гнусным, смешным, пакостным соглядатаем, а я находился в твоей власти“.
Как это обычно бывает в наших спорах, „он“ обижается и, что называется, держит дистанцию. После минутной паузы „он“ заговаривает оскорбленным тоном: „- Ну вот что, пошутили — и ладно, хорошенького понемножку. Мое дело напомнить тебе, что во всем этом нет ничего гнусного, смешного или пакостного. Листать журналы только для мужчин, следить в бинокль за девахой с треугольником и прочая вроде бы пошлятина на самом деле таит в себе нечто грандиозное, высшее, ну, в общем, космическое, и не тебе с твоим дешевым рационализмом судить об этом“.
Вот фанфарон! Трепло! Вечно пудрит мне мозги своими баснями про „грандиозное“, „высшее“, „космическое“! „- Ладно, будь по-твоему. А теперь смотри, что я сделаю с твоим журналом, таящим в себе, как ты выражаешься, загадочную силу, которая правит вселенной. Я выкину его на улицу“.