Читать «Связной из Багдада» онлайн - страница 106

– Какая несчастная судьба! – прошептала молодая женщина. – Парвиз мог стать гениальным изобретателем, получить Нобелевскую премию, а вместо этого умер с клеймом террориста. А ведь он не был примитивным террористом, и вдруг такая ненависть.

– Попробуй представить себе его состояние, – посоветовал Дронго. – Говорят, что он безумно любил жену. И вдруг она погибает в Чикаго. После этого ему кажется, что весь мир рушится. К тому же он наверняка чувствовал, как после одиннадцатого сентября к нему изменилось отношение окружающих, даже друзей.

Все совсем не так просто, как нам иногда кажется. Ты ведь знаешь, что я живу в Москве. И достаточно часто вижу, как ведут себя некоторые молодые люди по отношению к представителям других этнических групп – неграм, китайцам, вьетнамцам. Особенно поразительно плохое отношение к кавказцам, которых называют «черномазыми». Им не сдают квартиры, их документы постоянно проверяет милиция, их избивают в поездах метро и в электричках. При этом возросшую ненависть объясняют отношением ко всем приехавшим вообще. Если учесть, что армяне, грузины, осетины вообще православные христиане, то такое отношение совсем непонятно. И плюс еще ненависть на религиозной почве. Я понимаю, что после стольких лет ожесточенной войны в Чечне не может быть мира в душах людей, но и такая ненависть совсем неплодотворна. Она рождает ответные чувства. Ты можешь себе представить, что чувствуют таджики или узбеки, азербайджанцы или лезгины, когда их постоянно останавливают на улицах, чтобы проверить документы, и берут с них деньги. Когда они ездят в метро, озираясь на каждого встречного, когда боятся темных подъездов и молодых ребят, собирающихся группами.

После одиннадцатого сентября в Америке стали так же относиться к представителям мусульманского населения, особенно к арабам, пакистанцам, туркам, персам. Эту ненависть наверняка чувствовал на себе и Ахмед Парвиз. Он не был виноват в том, что случилось в Нью-Йорке и Пентагоне, но коллективная вина возлагалась и на таких людей. Как после каждого террористического акта бьют ни в чем не повинного азербайджанского торговца овощами, армянского сапожника, грузинского парикмахера, даже чеченского портного. При этом всегда страдают несчастные, нищие, абсолютно невиновные люди. Никто не идет бить меценатов террористов, негодяев, которые дают им деньги. Хотя про них все знают. Но их невозможно достать, они за бронированными стеклами «Мерседесов», за спинами телохранителей. И простым людям невозможно объяснить, что нет плохих народов, а есть подлецы, не представляющие свой народ. Как не может представлять весь русский народ полковник Буданов. А вот Толстой может. И мой любимый Чехов тоже может. И Чайковский, которого я боготворю. Все просто, но почему-то люди не хотят этого понять. Наверное, Парвизу было трудно. После одиннадцатого сентября в Чикаго ему стало трудно. А после смерти жены он возненавидел не только этот город, но и всю западную цивилизацию. Это наглядный урок нам всем, как ненависть порождает ненависть.