Читать «От Шекспира до Шоу: Английские писатели XVI—XX вв.» онлайн - страница 64

Впервые Байрон был введен в палату лордов еще до своего путешествия на Восток, в 1809 году. Тогда он сел на скамью оппозиции и этим самым признал свою принадлежность к парламентской партии вигов (тори были тогда у власти, а виги — в оппозиции). Но его речь против смертной казни луддитов была не просто речью вига: в ней звучал подлинно демократический протест против угнетения и нищеты народа. Он сказал:

«Я проехал через Пиренейский полуостров, когда там свирепствовала война, я побывал в самых угнетенных провинциях Турции, но даже там, под властью деспотического и нехристианского правительства, я не видел такой ужасающей нищеты, какую по своем возвращении нашел здесь, в самом сердце христианского государства… Вы называете этих людей чернью. А понимаем ли мы, чем мы обязаны черни? Ведь это чернь обрабатывает ваши поля, ведь это из черни набирается ваш флот и вербуется ваша армия, ведь это она дала вам возможность бросить вызов всему миру, — она бросит вызов и вам самим, если нуждой и пренебрежением будет доведена до отчаяния!.. Разве изголодавшийся бедняк, которого не устрашили ваши штыки, испугается ваших виселиц?»

Речь Байрона была образцом ораторского искусства, по мнению многих, даже врагов. Но парламент, разумеется, проголосовал за новый закон о смертной казни луддитам; кроме Байрона, против этого закона голосовал еще один человек. Виселицы воздвигались по всей стране.

Через несколько дней после своей парламентской речи Байрон опубликовал в прогрессивной газете стихотворение «Ода авторам билля против разрушителей станков». Это была гневная сатира на авторов билля — промышленников и фабрикантов. Байрон писал в ней:

Не странно ль, что если является в гости К нам голод и слышится стон бедняка, За ломку машины ломаются кости И ценятся жизни дешевле чулка?

Перевод О. Чюминой

Через четыре года, в 1816 году (во время второй вспышки луддитского движения), Байрон написал небольшую «Песнь для луддитов». Она была написана очень живо, от лица луддитов, и воспроизводила народное просторечие, поражала эмоциональностью, бодрой энергией:

Как за морем, слышно, свободу свою Ребята купили дешевой ценой, Так будем и мы: или сгинем в бою, Иль к вольному все перейдем мы житью, А всех королей, кроме Лудда, долой!

Перевод Н. Холодковского

Байрон выступал в палате лордов еще два раза. Одна из речей была в защиту угнетенного народа Ирландии.

В это же время к нему пришла громкая поэтическая слава. После несправедливой рецензии в «Эдинбургском обозрении» юноша Байрон думал, что он навсегда откажется от поэзии, что его уделом будет политика. Такие уверения встречаются в его письмах друзьям из первого путешествия. Однако в том же путешествии он делал многочисленные стихотворные наброски, вел наблюдения над жизнью народов и природой посещенных им стран. Эти впечатления главного героя, молодого путешественника, которому он дал имя Чайльд Гарольд, он привез на родину, продолжал работать над ними, но опубликовал только по настоянию друзей в марте 1812 года. Успех был огромный. Поэма выдержала пять изданий за год. «В одно прекрасное утро я проснулся знаменитым», — говорил о себе Байрон. Это были первые две песни поэмы «Паломничество Чайльд Гарольда», вторые две песни были написаны позднее. Какие бы изумительные поэмы и драмы ни создавал он позднее, лучшей осталась эта поэма, написанная спенсеровой строфой в причудливой форме путевого дневника, почти не имеющая сюжета.