Читать «От Шекспира до Шоу: Английские писатели XVI—XX вв.» онлайн - страница 3

В 90-е годы Шекспир достигает материального благополучия и славы. Семья его оставалась в родном Стратфорде; он часто приезжал домой, заботясь о благосостоянии семьи. Он купил лучший дом в городе и землю за городом, окружил своего отца комфортом, выхлопотал для него дворянское звание. У Шекспира появился герб, расшифровывающий его фамилию («потрясающий копьем», «копьеносец»): сокол, держащий копье и сидящий на щите, на котором по диагонали изображено другое копье. Гордо звучит девиз: «Не без права».

Жене и детям Шекспира было, разумеется, привольнее оставаться в родном Стратфорде: Анна была здесь хозяйкой богатого дома, дети резвились на воздухе, среди зелени. Можно представить, с какой радостью они встречали приезжавшего домой с подарками отца, молодого, красивого, полного энергии.

Шекспир был любящим семьянином, но в его лондонской жизни был период, отмеченный сильным и бурным увлечением. Позднее это чувство нашло отражение в его «Сонетах».

Театр эпохи Шекспира мало походил на современный. Бродячие актеры, игравшие обычно во дворах гостиниц, воздвигали сцену на дворе, а зрители располагались спереди и с боков сцены или смотрели на нее с гостиничных балконов. Такое устройство сохранилось в тех постоянных театрах, которые возникли в большом количестве в 70-е годы XVI века в Лондоне. Сцена была открытой с трех сторон площадкой без занавеса и декораций, актеры выходили на нее через заднюю дверь, зрители размещались вокруг. Наиболее знатные посетители могли сидеть даже на сцене.

Отвращение религиозно настроенной буржуазии к театру проявлялось в ряде моментов: «греховные» театральные зрелища были запрещены лондонским магистратом в Лондоне, и театры строились за Темзой. Перед началом представлений река покрывалась лодками с плывущими зрителями, на мостах беспорядочно теснились всадники и пешеходы.

Среди зрителей не было женщин-горожанок: порядочной женщине не полагалось бывать в театре. Немногочисленными зрительницами оказывались легкомысленные особы или аристократки, ставившие себя выше толпы и ее предрассудков. Но и они появлялись в театре в масках, их не полагалось узнавать. Женщин не было и среди исполнителей пьес. Роли обаятельных Дездемон и Офелий играли красивые мальчики-подростки. Большой драмой для «актрисы» и для зрителей оказывался тот период, когда у «любимицы публики» ломался голос, появлялись усы, и «ей» приходилось переходить в разряд мужчин-актеров. И прославленный исполнитель женских ролей не мог потом достигнуть того же успеха при исполнении мужских: талант его оказывался в какой-то мере искалеченным.

Мы мало знаем о степени актерского таланта Шекспира. В его первой биографии, составленной Томасом Роу, говорится, что его лучшей ролью была роль призрака отца Гамлета, немногословная, но психологически насыщенная. В то же время мы имеем сведения, что он играл в своих пьесах королей. Такие роли едва ли поручали бы второстепенному актеру. Рассказывают, что однажды королева Елизавета нарочно, чтобы нарушить ход действия, уронила на сцену во время спектакля перчатку. Не поднять перчатку королевы было бы преступлением, и Шекспир не растерялся. Он обратился с королевского трона к одному из своих «придворных», моментально сочинив текст: