Читать «И возвращу тебя...» онлайн - страница 35

Вскипел алюминиевый чайник; Гамаль, кряхтя, наклонился, прикрутил газ и налил себе стаканчик черного приторно-сладкого чая. Чай обжигал, и это служило лишним напоминанием о том, что нелепо жаловаться на жару в ситуации, когда мир полон намного более горячими предметами и явлениями. Он отхлебнул, откинулся на подушки и прикрыл глаза. По его расчетам, Берл должен был приехать где-то через полчаса, максимум — через час. Сколько же лет они не виделись? Гамаль наморщил лоб и зашевелил губами… нет, трудно сказать. В первые годы после Ливана Берл еще заезжал, особенно по ранней весне, когда в Негеве начиналось цветение. А потом как-то перестал, разве что позванивал изредка. Что ж… Гамаль не обижался. Людей держат вместе две вещи: семья и общее дело. А когда нету ни того, ни другого, то и говорить не о чем.

Зато момент их знакомства Гамаль помнил во всех деталях. Как такое забудешь? Последние недели в армейском лагере для новобранцев остаются в памяти на всю жизнь. Бедуины идут в ЦАХАЛ добровольцами, поэтому вылетать с курса подготовки по причине физической или моральной слабости считается непоправимым ударом по личной мужской чести. Лучше сдохнуть от перенапряжения, чем возвращаться домой к насмешкам чужих и косым взглядам своих. Ладно бы только самого себя позорит такой человек, а то ведь еще и на все племя пятно ложится. Гамаль никогда не слыл нытиком. Сначала шло тяжеловато, но потом втянулся. Приезжая на побывки домой, щеголял армейским сленгом, формой и видавшим виды автоматом за спиной. Старики смотрели уважительно; старшие братья посмеивались:

— Погоди, погоди… похороны окурка уже проходил? Нет?.. ну тогда и гордиться пока нечем.

— Похороны окурка? — удивлялся Гамаль. — Что это?

— Увидишь… — братья отщелкивали в сторону свои собственные окурки и многозначительно щурились на широкую негевскую ночь.

И в самом деле, увидел. День накануне был особенно тяжелым. Жара, изнурительный бег по пустыне с полной выкладкой, отработка штурмовой атаки в тройках и отделением, снова бег и снова отработка атаки. Как всегда в таких случаях, Гамаль удивлялся самому себе, своей выносливости, неизвестно откуда берущимся силам. Он уже хорошо знал по предыдущему опыту, что усталость — это всего-навсего мираж, обман, которым дурачат человека хитрые джинны пустыни. Глупец тот, кто, устав, останавливается. Какой смысл жить в мираже? Умный проходит через усталость насквозь и идет дальше. Как верблюд. Аллах не зря дал человеку этот замечательный пример. Верблюд во время перехода не знает усталости, у него есть только два состояния: движение вперед или смерть. Когда это животное опускается на колени и ложится на землю, то никакая сила не может поднять его и заставить идти дальше. Ты можешь уговаривать верблюда добрыми словами, можешь бить смертным боем, можешь даже снять с его спины поклажу — и все без толку. Потому что дело тут не в усталости, сквозь которую можно пройти, как сквозь мираж. Через все миражи этот верблюд уже прошел и теперь, дойдя до настоящей последней черты, он просто лег, чтобы умереть.