Читать «Обитель драконов» онлайн - страница 41
Норман Хьюз
Палома, против воли, почувствовала прилив
раздражения.
— А чего он все-таки хотел?
— С тобой повидаться, чего же еще? — Лил была поражена несообразительностью подруги.
— Не застал — и ушел, так что ли?
— Ну, да. А — письмо еще оставил!
— Что ж ты сразу не сказала? Давай.
— Оно наверху, у тебя. Он попросил, чтобы я его в твою комнату сразу отнесла. Ну а мне что, сложно?.. — Лиланда встревоженно покосилась на Палому. — Что? Я что-то сделала не так?
Та успокаивающе отмахнулась, с наслаждением принявшись за жаркое. Если Амальрику что-то было нужно выведать, он сделал бы это тем или иным образом, и никто не сумел бы ему помешать.
— Это было до того, как ты отправилась на рынок, или после? — только и спросила девушка.
— До того. Я как раз одевалась на выход, когда он появился. — Теперь Лил забеспокоилась не на шутку. — Да в чем дело, Палома, скажи?! Кто этот человек? Он не друг тебе, да? Что-то плохое случилось?
Как могла, она успокоила подругу, хотя сама отнюдь не чувствовала себя спокойной. В конце концов, Амальрик все же не был ей врагом… по крайней мере, ей хотелось в это верить. Однако теперь ей не терпелось покончить с ужином и подняться к себе. Однако Палома заставила себя доесть, не торопясь; она допила вино и щедро расхвалила стряпню хозяйки — и лишь после этого, запалив масляный светильник, двинулась к лестнице, ведущей к жилым комнатам.
…Письмо ожидало ее — свернутый в трубочку пергамент, словно затаившийся хищный зверек, прыгнул ей в руку, едва она поставила лампу на крышку сундука, служившую также и столом.
Палома развернула послание, расправила пергамент под самым светильником, чтобы легче было разобрать убористый, причудливый почерк. Перечитала текст письма дважды, затем поднялась с места, откинула крышку сундука, где хранился ее женский гардероб, ощупала углы, вытащила верхнее платье, внимательно проверяя, как оно уложено… Со стороны все эти действия могли бы показаться верным признаком безумия — однако Палома, когда вновь подсела к столу, выглядела куда более спокойной, почти умиротворенной. Да, собственно, так оно и было. Покой и умиротворение — это именно то, что она испытывала всякий раз, когда удавалось разгадать очередную загадку, подброшенную жизнью.
Уже без всякого страха и внутреннего трепета, она вновь взяла в руки письмо Амальрика и перечитала его в третий раз, вновь поражаясь витиеватости стиля, еще более разительной по контрасту с простотой мысли, кою сей стиль призван был выразить.