Читать «Летит, летит ракета...» онлайн - страница 112

— Ха-ррюю… — прохрипел полосенок, закатывая глаза.

“А это ведь мои кишки…” — подумал профессор и упал.

Толпа набросилась на него, как стая ополоумевших людоедов. Замелькали ножи. Первые беженцы уже неслись в экстазе по улицам праздничного Хнун-Батума, завывая и потрясая профессорскими внутренностями, окровавленными кусками рук, ног, тела, а он все еще жил, как расчлененная лабораторная лягушка. Замирающие электрические сигналы продолжали змеиться в его развороченном мозгу и тогда, когда самый терпеливый, а значит, самый понимающий полостинец побежал на четвереньках с площади, унося в зубах верхнюю часть профессорской головы — самое последнее, что осталось.

А самой последней мыслью, вернее, даже не мыслью, а последней картинкой, возникшей и сразу угасшей в этой самой последней части покойного профессора Гамлиэля Упыра, был его большой кабинет и ровная поверхность экзаменационного стола в кабинете, и надпись на этом столе. Надпись гласила: “Человек — это звучит гордо!”

Развилка 9: Эстер

Когда Ами открыл глаза, она сидела на стуле возле постели и смотрела на него. Он натянул на голову одеяло.

— Не притворяйся, — сказала Эстер. — Ты уже не спишь.

— Я сплю, — сказал он. — И мне снится, что ты здесь. И я не собираюсь просыпаться.

— Ты врун, — сказала она. — Я еще с тобой разберусь, вот увидишь. Врун и притворщик.

— Ты не могла войти. Дверь заперта, — сказал он из-под одеяла.

— Врун, притворщик, да еще и дурак. Весь поселок знает, что запасной ключ у тебя под ковриком.

— Весь поселок одно, а ты — другое. Ты мне снишься. Ты мне снишься каждую ночь. И сейчас тоже.

— Ну, как знаешь. Тогда я пойду.

— Ну и иди. Во сне ты всегда уходишь.

Он услышал шелест ее одежды и сдернул с головы одеяло: неужели и в самом деле уходит? Стоя рядом с кроватью, Эстер стягивала с себя джинсы. Ами улыбнулся.

— Ты пойдешь по улице голышом?

— Ага, — Эстер сняла через голову свитер. — Я обычно так хожу. Неужели в твоих снах я всегда одетая?

— Во снах не видно деталей. Во снах ты похожа на облако.

— Вот тебе детали… — она расстегнула лифчик. — И вот…

— Иди скорее сюда, — сказал он, задыхаясь. — Там холодно.

Она скользнула к нему, прижалась одним длинным упругим прижатьем, холодным огнем бедер, податливой ровностью живота, нежной тяжестью груди… засыпала лавиной волос, одарила пьянящим дыханием, мягкой и требовательной покорностью губ, сладостью языка, мороком темнеющих, уплывающих, невидящих глаз.

— Ох…

— Эстер… — шепнул он, вмещая в это имя, в это слово весь мир, все миры, вселенную миров. — Эстер… Эстер…

Она снова выдохнула: “Ох…” — как будто сам голос его добавил еще больше пламени к пылающему у нее в животе пожару, содрогнулась от макушки до мизинцев ног, вцепилась то ли в свои, то ли в его плечи, вжала рот в рот, оторвалась, запрокинула голову: “Еще!.. еще!..”

— Эстер… Эстер… Эстер…

Снаружи взвыла сирена.

— Опять… — пробормотала Эстер в Амино плечо. — Уже пятая сегодня.

— А ты считаешь?

Они лежали рядом, бездвижные и расслабленные в вечернем полумраке спальни.