Читать «Летит, летит ракета...» онлайн - страница 11

Ами кашлянул.

— Где хочешь служить, братишка? — спросила деваха, не оборачиваясь. — Заказывай, твой день. Мне сегодня приснилось, что я золотая рыбка.

Сидевшая в углу веснушчатая секретарша хихикнула. Ами на секунду задумался. Он намеревался идти только в боевые части, но, согласно логике бакалейщика, проситься туда означало попасть на склад. Ну уж нет. На этот раз он не даст себя провести!

— Мне бы кладовщиком… — вкрадчиво сказал он.

— Кладовщиком? — переспросила деваха. — Это же скучно, братишка. А впрочем, как хочешь. Кладовщиком, так кладовщиком.

Она занесла ручку над бланком.

— Нет! — заорал Ами в отчаянии. — Нет! Я пошутил! Хочу в боевые! Пожалуйста! Я выносливый!

— Не крути мне плавники, братишка, — рассеянно сказала деваха, скосив глаза на упавшую со лба прядь и сдувая ее на сторону. — Выносливые на складе — самое то. Кладовщики, они, блин, много чего выносят. Пока не сядут.

Зевнув, она заглянула в бланк и подняла брови.

— Э, да ты уже большой мальчик. Двадцать один годок. На гражданке работал?

— Прорабом, на стройке.

— О'кей, — кивнула золотая рыбка. — Тогда пойдешь в саперную бригаду.

— А нельзя ли в спецназ? — пролепетал Ами, глядя на авторучку, шустро клюющую его беззащитный бланк.

— Притормози, братишка, — покачала прядью лейтенантша. — Из кладовщиков в спецназ — это слишком круто… Следующий!

На негнущихся ногах Ами вышел из кабинета, не зная, плакать ему или смеяться. Одно не подлежало никакому сомнению: местная логика так и оставалась для него тайной за семью печатями.

Легендарная Армия Обороны Страны оказалась на поверку удивительной смесью разудалой партизанщины и повсеместного уклонения от ответственности. Последнее было возведено в ранг искусства и именовалось на армейском жаргоне немудреным, но очень точным словом “прижоп”, означающим умение прикрыть в случае необходимости важную часть тела, которая на протяжении человеческой истории чаще всего использовалась для физических наказаний.

Конечно, в армии никого не секли, хотя временами, наверное, стоило бы. Офицеры в случае ошибки рисковали карьерой и пенсией; срочники и резерв расплачивались за просчеты отменой отпусков и не слишком обременительной гауптвахтой. Но не страх наказания был главной движущей силой прижопа. Пуще всего любой нормальный житель Страны боялся другого: выйти в чужих и собственных глазах недотепой, лохом, наивняком — всем тем, что именовалось на местном жаргоне уничижительным определением “фраер”. Без карьеры и пенсии еще никто не умирал, но как прожить без самоуважения? Считаться фраером? Да вы что…

Если первым словом, которое произносили в Стране младенцы мужского пола, было, чаще всего, “мама”, то первой связной фразой становилось, несомненно, решительное: “Я вам не фраер какой-нибудь!” Подавляющее большинство странников дружно предпочитало лучше умереть на коленях, чем жить фраером.

Самые талантливые и умелые прижопники выходили в генералы. Но не следует полагать, что область применения прижопа ограничивалась одной лишь армией. В конце концов, через ее батальоны и офисы проходили почти все жители Страны. Поэтому тонкое искусство прижопа выплескивалось за заборы военных баз, обтекало караульные будки и привольно разливалось на просторах гражданской жизни, проникая в самые дальние уголки и норки. Неудивительно, что, выйдя в отставку, хитро-прижопые генералы с легкостью находили себя в области прижопой политики, прижопой экономики и прижопых средств массовой информации.