Читать «Трудная роль» онлайн - страница 33

Сон.

О Боже, это было слишком похоже на правду. Эванджелина стряхнула остатки дремоты и сбросила одеяло. Она справится. Если не справится, ее отец умрет. Слава Господу, она добилась главного. Герцог сразу принял ее, обласкал и причислил к домочадцам Чесли. Она станет няней лорда Эдмунда, если понравится мальчику. Драма, написанная Ушаром, шла своим чередом, и Эванджелина не могла переписать ее роли, включая свою собственную.

В окна спальни светило яркое утреннее солнце. Камин не горел, но этого и не требовалось. Было тепло как летом. За годы, проведенные Эванджелиной в Англии, такое случалось несколько раз. Сначала шли проливные дожди, потом снежные бури, а на смену им приходили такие ясные, солнечные и теплые дни, что казалось, будто наступило лето, роскошное, жаркое и очень зеленое. Она посмотрела на голые ветви вязов. Да нет, какое там лето…

Естественно, вскоре возвращалась зима и начинала мстить. Эванджелине предстояло сделать многое, и самым главным из этого была необходимость подружиться с сыном герцога. Если он невзлюбит ее с первого взгляда, все рухнет. Он вспомнила, как говорила об этом Ушару. Тот только погрозил ей пальцем и сказал:

– Моя дорогая, если это случится, готовьтесь к похоронам отца. Правда, есть одна маленькая проблема. Вы никогда не найдете его тела.

Эванджелина поверила ему тогда, верила и теперь.

Она оделась и готова уже была выйти из спальни, как вдруг за дверью послышались чьи-то медленные шаркающие шаги.

Она ощутила приступ ужаса. Воспоминания о двух людях, которые схватили их с отцом и увели из дому, об их внешности и голосах были еще слишком свежи. Того, кто был моложе и красивее, звали Байроном. Лицо второго и его голос запомнились ей хуже. У него была физиономия хорька; казалось, этот человек за всю жизнь не сказал никому доброго слова. Слава Богу, они не причинили вреда слугам, Жозефу и Маргарите. Те просто стояли и через окна гостиной смотрели вслед каретам. Лица слуг, озаренные пламенем свеч, казались испуганными и бледными; оба пытались понять, что произошло. Ее посадили в одну карету, отца в другую. На рассвете они прибыли в Париж. А потом ее втолкнули в ту узкую комнату, где сидел Ушар.

Ее жизнь изменилась так быстро, так бесповоротно… Нет-нет, все это глупости! Она в Англии, в спальне замка Чесли. Никто не дежурит у ее дверей и не собирается никуда тащить. Она ущипнула себя за щеки, чтобы к ним вернулся румянец, и сказала на прекрасном, звучном французском:

– Entrez!

За дверью послышалось какое-то бормотание, и Эванджелина повторила, на сей раз по-английски:

– Войдите! Молчание.

Эванджелина нахмурилась и открыла дверь.

В комнату вошла старушка. Из-под красивого темно-синего платья, обтягивавшего тонкую талию по моде прошлого века, выглядывали худенькие ножки. Кожа на ее лице напоминала пергамент, спина скрючилась от возраста. Жидкие седые волосы, не прикрывавшие розовой кожи, были собраны в пучок. Женщина едва доставала Эванджелине до подбородка. Старуха была такой хрупкой, что, казалось, вот-вот рассыплется. Однако стоило ей поднять взгляд, как стало ясно, что это всего лишь видимость. Ее глаза были глазами юной девушки: красивыми, голубыми как летнее небо, лучившимися умом и добротой.