Читать «40 лет среди грабителей и убийц» онлайн - страница 139

— Ловко! — произнес сиплый голос.

А дребезжащий продолжал:

— Такая шкура! Я, это, вернулся с фабрики-то, расчет принес, мне ништо и невдомек. Пообедали, спать легли. Проснулись, на дворе темно. Я и говорю: «Пойдем к куму в гости!» «Нет, — говорит, — мне неохотно нонче. Позови лучше Андрона Прохорова, да в картишки поиграем!»

Прохоров-то сосед был. Мне все едино. Сходил позвал, и сели играть. И она с нами. Сперва в козла играли. Она так-то хохочет, потом и говорит: «Чтой-то у меня голова заболела. Поиграйте одни, я вам водочки принесу, а сама лягу». Слышишь! Вот шкура хитрая! Бой-баба была… Побежала, это, принесла водки, огурцов, а сама за занавеску и легла, будто спит. Мы пить да играть. Спор подымем и опять играть… А она, подлая, я потом это узнал, тихонько встала, мешок вынула и шасть на свое дело. Только известно, баба. Несет мешок-то, а ей и тяжело, и страховато, с третьего этажа иттить надо. Мы в третьем этаже жили. Донесла донизу… только вдруг внизу кто-то дверью хлоп. Со двора, значит. Она испугалась, мешок-то бросила, да наверх, опять за занавеску, и лежит… А мы все играем, и ништо нам невдомек. Спит баба и все! И вдруг… на лестнице крик, шум. Визжат, кричат и дверями хлопают. Мы карты прочь и на лестницу. «Што такое?» «Убийство! Человек и без головы, и голова напрочь, и в мешке! Сичас полиция!» Я говорю: «Машка (так мою бабу звали), убивство!» А она: «Ах, как ты меня испугал! Я спала!» Слышишь? Ха-ха-ха!.. Шельма! Спустился я вниз, там околодок, дворники, лежит что-то рогожей накрыто, и не подпускают. Прохоров перепугался и хотел домой иттить — не пущают. «Не велено», — говорят. Мы и толчемся на лестнице, а моя Машка лежит себе и хоть бы што… Приехали тут и сыщики, и следователь. Осмотр делали, допросы… Почти до утра, а потом и пошли по квартирам осматривать да допрашивать. Агент-то, вишь, мою бабу напугал, поднялся на лестницу, наткнулся на мешок и крик поднял, — показал, что слыхал, как по лестнице вверх кто-то побежал. Ну, они и пошли кверху, в каждую то есть квартиру. Пришли и к нам. Баба моя встала, и зачали нас опрашивать, а агент все по квартире ходит да высматривает. Баба говорит, так и так: стряпала обед, вернулся муж, поели, спать легли, потом, как в карты играли и у ней голова заболела, и она спать легла. Больше, мол, ничего не знаю. И я то сказал, и Прохоров. Мы-то с ним хучь под присягу, потому и вправду ничего не знали. Они повернулись и пошли прочь. Только агент как закричит: «А это что?» Мы к нему, а он с фонариком светит и на пол кажет. На полу-то пятна и совсем подле двери. «Это что?» «А это я тяпкой палец порубила», — говорит моя баба, а агент уже дрова прочь бросает да, словно ищейка по следу, так и дрожит весь. Как дрова разобрали, ан лужи крови. «Это что?» Тут баба моя в ноги — и повинилась…