Читать «40 лет среди грабителей и убийц» онлайн - страница 135

При следующем слове «ожгу…» у кума подкосились ноги, и он, не выдержав, воскликнул:

— Кум, не могу больше — страшно!..

— Вот! — обращаясь ко мне, произнес палач. — Ваше благородие, вот моя сила где!

Надо было как-нибудь закончить эту дикую сцену. Я спросил Грядущего, безразлично ли для него, куда бы его ни назначили для исполнения этих обязанностей, и получил ответ:

— Я бы желал в одном из больших городов, там практики больше!..

Узнав от него затем, что сам он из Тверской губернии, я попробовал было заметить, что ведь для испытания способностей его могут послать именно в Тверскую губернию, а там, может быть, к его несчастью, ему придется наказывать не только односельчанина, но даже родственника, на это зверь-человек ответил:

— Да если бы и отца родного пришлось наказывать, так я не пощажу… А ежели он перенесет тридцать ударов, то я буду просить начальство сечь меня, покуда сам не помру.

Сказать по правде, столкнувшись со столь ярким проявлением человеческой жестокости и бездушия, я почувствовал себя отвратительно.

— Вот что, братец, — сказал я Грядущему, — назначение в палачи от меня лично, как ты знаешь, не зависит. О твоем желании и о том, что я видел, передам начальству, как оно решит, так и будет.

Претендующий на должность палача и его кум поклонились мне и предупредительно бросились подать пальто. Подавая его, Грядущий, однако, заговорил опять:

— Вот что, ваше высокоблагородие, когда же мне примерно ждать решения? Потому, ежели что, то я согласен и на преступление-с…

— Это на какое? — невольно спросил я.

— Да так себе… Отвезу Платера в гости, а сам отправлюсь в Шлиссельбург. Продам там лошадей и карету, явлюсь в Новгород, объявлю, что я непомнящий родства — бродяга. Посадят меня, значит, в тюрьму, а там я и заявлю начальству, что желаю быть заплечным мастером.

— Ну, это ты всегда успеешь еще сделать, — сказал я и собрался уже совсем уйти, но кумовья что-то вспомнили и опять захлопотали.

— Ах ты. Боже мой! — воскликнули они. — Да что же это мы!.. Ваше высокоблагородие, выкушайте водочки, вина, закуски, чего вашей душе угодно. Может, прикажете, что на дом прислать?!

Но я стремительно выскочил на улицу.

* * *

На другой день, явившись к обер-полицеймейстеру, графу Петру Андреевичу Шувалову, я подал ему обо всем рассказанном выше докладную записку. Прочитав ее, граф развел руками и сказал:

— Вот подите же!.. Ведь почтенного адмирала я хорошо знаю. Припоминаю, кажется, даже его кучера… Вот вам и загадка. Сидишь себе в собственном экипаже и не знаешь, что за человек такой перед тобой на козлах сидит… Впрочем, я переговорю лично с адмиралом и обо всем ему сообщу.

Несколько дней спустя граф вызвал меня и сказал, что кучер адмирала Платера отослан на испытание в госпиталь, и поручил мне узнать от госпитальных врачей, какого они мнения об этом человеке.

На следующий день утром мой вестовой Сергей сообщил, что человек, недели полторы назад давший ему тридцать копеек, дал ему теперь уже полтинник, лишь бы он доложил о нем мне.

Я велел его впустить. Дорожкин, кум палача-любителя, держа в каждой руке по кульку, вошел и повалился мне в ноги. Из его слов я понял, что он выражает мне благодарность за состоявшееся будто бы уже определение его кума на должность палача, так как он слышал, что Грядущего увезли уже куда-то на «пробу»… Кульки были, конечно, благодарностью кума.