Читать «40 лет среди грабителей и убийц» онлайн - страница 11

К его плечу прислонилась рослая красивая женщина. Другая женщина сидела к окну спиной. На скамье восседал рослый мужчина в форменном кафтане с бляхой и с трубкой в зубах.

На столе стояли зеленый полуштоф, бутылки с пивом и деревянная чашка с каким-то хлебовом. Между присутствующими царило согласие, лица выражали покой и довольство. Чухонец что-то говорил, взмахивая рукой, и все смеялись.

Я решился на отчаянный шаг и постучал в окошко.

Все вздрогнули и обернулись к окну. Чухонец вскочил, но потом опять сел. Сторож пыхнул трубкой, медленно встал и пошел к двери.

Признаюсь, я дрожал — отчасти от холода, отчасти от волнения. Дверь распахнулась, и в ее просвете показалась высокая фигура хозяина. Опираясь плечом о косяк, он придерживал свободной рукой дверь.

— Кто тут? Чего надо? — грубо окрикнул он.

Я выступил на свет и снял картуз.

— Пусти, Бога ради, обогреться! — сказал я. — Иду в город, озяб, как кошка.

— Много вас тут шляется! Иди дальше, пока собаку не выпустил!

Но я не отставал.

— Пусти, не дай издохнуть! У меня деньги есть, возьми, коли так не пускаешь.

Этот аргумент смягчил сторожа.

— Ну, вались! — сказал он, давая дорогу, и, обратясь к чухонцу, громко пояснил:

— Бродяга!

Я вошел и непритворно стал прыгать и колотить нога об ногу, так как чувствовал, что они окоченели.

Все засмеялись. Я притворился обиженным.

— Походили бы в этом, — сказал я, сбрасывая с ноги галошу, — посмеялись бы!

— Издалека?

— С Колпина! Иду стрелять пока што…

— По карманам? — засмеялся сторож.

— Ежели очень широкий, а рука близко… Водочки бы, хозяин! Озяб!

— А деньги есть?

Я захватил с собой гривен семь мелкой монетой и высыпал теперь их на стол.

— Ловко! Где сбондил?

Я прикинулся снова и резко ответил:

— Ты не помогал, не твое и дело…

— Ну, ну! Мое всегда цело будет! Садись, пей! Стефка, налей!

Сидевшая подле чухонца женщина взяла полуштоф и тотчас налила мне стаканчик. Я чокнулся с чухонцем, выпил и полез в чашку, где были накрошены свекла, огурцы и скверная селедка, что-то вроде винегрета.

Сторож, видимо, успокоился и сел напротив меня, снова взявшись за трубку. Чухонец с голубыми глазами ребенка стал меня расспрашивать.

Я вспомнил историю одного беглого солдата и стал передавать ее, как свою биографию.

Сторож слушал меня, одобрительно кивая головой. Чухонец два раза сам налил мне водки.

— А где нынче ночевать будешь? — спросил меня сторож, когда я окончил.

— А в Лавре! — ответил я.

— Ночуй у меня, — вдруг к моей радости предложил сторож. — Завтра пойдешь. Вот с ним, — он кивнул на чухонца.

Я равнодушно согласился.

— Как звать-то вас? — спросил я их.

— Сразу в наши записаться хочешь? — засмеялся сторож. — Ну что ж! И он назвал всех.

— Меня Павлом зови. Павел Славинский, я тут сторожем. Это дочки мои, Анна да Стефка — беспутная девка! Ха-ха-ха! А этого Мишкой звать. Вот и все. А теперь иди, покажу, где тебе спать.

Я простился со всеми за руку, и он отвел меня в угол за печку. Там лежал вонючий тюфяк и грязная подушка.

— Тут и спи. Тепло и не дует, — сказал он и вернулся в горницу.