Читать «Революционное богатство» онлайн - страница 51

Люс, сын миссионера, работавшего в Китае, был убежденным христианином и антикоммунистом, всегда интересовавшимся тем, что происходило в этой стране. И будь он сейчас жив, он испытал бы гордость за ту мощную поддержку, которую оказали Китаю Соединенные Штаты, содействуя его экономическому подъему. Однако возникает подозрение, что дело было тут не в альтруизме.

К 2003 году американцы влили в китайскую экономику 44 миллиарда долларов инвестиций. Кроме того, США предоставили гигантский рынок для китайских товаров, в том же году импортировав их на сумму 150 миллиардов. На тот момент совокупный экспорт Китая составил 436,1 миллиарда долларов, а его внутренний валовой продукт достиг цифры 6,5 триллиона долларов.

Тот год ознаменовался азиатским прорывом. Совокупный валовой продукт Китая вместе с Сингапуром, Южной Кореей и Тайванем почти приблизился к валовому продукту Германии, Франции, Соединенного королевства, Италии и Испании — пяти самых крупных экономик Европы, а в эту калькуляцию даже не вошли ни Япония, ни Индия.

Если бы к азиатским странам добавить Японию и Индию, то совокупный валовой продукт азиатской шестерки на три триллиона долларов превзошел бы совокупный валовой продукт всего Евросоюза с его 25 членами или США.

Итак, мы стали свидетелями грандиозного перемещения богатства и создания богатства по земному шару. Это можно рассматривать как продолжение движения, начавшегося тогда, когда экономическое могущество впервые переместилось из Китая в Западную Европу, а затем в США — как завершение великого исторического круга, возвращение экономического господства туда, где оно было сосредоточено несколько веков назад, — в Азию.

«Представьте себе мир 2050 года, — предлагает нам Роберт Маннинг из Совета по внешним связям. — Население Азии составляет более половины мирового; ее экономика составляет примерно 40 процентов от мировой; в ней сосредоточено более половины мировой индустрии информационной технологии и высокотехнологичное военное оснащение мирового класса».

Однако завершится ли этим великий исторический круг? Продолжатся ли сегодняшние перемены в линейном — или следует сказать в круговом — порядке? Мы еще вернемся к будущему Китая и Азии. А пока следует обратиться к другим удивительным пространственным изменениям, сопровождающим создание революционного богатства.

Глава 10

МЕСТА ВЫСОКОЙ ПРИБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ

Представьте себе, что мы живем и производим мировое богатство в необозримом «нигде». Именно такой оборот приняли наши фантазии во времена бума Интернета в конце 1990-х годов. Распространение Интернета возымело столь драматические последствия, что под вопросом оказались сами понятия пространства и пространственных отношений. Многие энтузиасты заговорили тогда о «безместности». Один из радикальных защитников этой позиции, Уильям Нок, вопрошал: «Что, если место перестанет иметь значение? Представьте себе мир, где можно закрыть глаза и, открыв их, очутиться в Бомбее или Париже, как будто высадившись из стартрековского космического корабля. Вообразите себе возможность заняться страстной любовью с кем-то, кто находится на другом конце города или вообще в другом городе. Подумайте о том, что можно присутствовать в двух-трех местах одновременно… Таков „безместный“ мир. Безместное общество… не существует. Пока не существует». А далее он добавляет, что конвергирующие технологии двигают нас точно в этом направлении. Другие авторы описывают киберпространство как «территорию, не имеющую места в физическом мире», и даже как «первый пример параллельного мира». Для них виртуальный мир занимает то, что можно назвать «непространством». Если отвлечься от поэтических гипербол, надо признать, что даже электронные биты в конце концов где-то пребывают, в каком-то действительно существующем месте, и движутся в пространстве, а не в «непространстве».